Элементарная геометрия дает ответ на вопрос о смысле плана Дональда Трампа по урегулированию конфликта на Украине. Дополнительную ясность в происходящее внес президент Владимир Путин на своей пресс-конференции в Бишкеке 27 ноября.

Очевидно, что мы имеем дело с четырехугольной конструкцией с углами (по часовой стрелке) А, В, С и D, где А — Украина, В — США, С — Европа и D — Россия. При администрации Дж. Байдена США выходили на Россию через Киев и Брюссель, что лишало Вашингтон свободы маневра, поскольку киевский режим и европейские элиты имели право голоса в вопросе российско-американской нормализации, которая стала для американцев геополитическим императивом в другой объективно существующей конструкции в форме равностороннего треугольника: США — Россия — Китай (его равносторонность была доказана как раз в последние три с половиной года в контексте СВО — в этом, надо полагать, одно из измерений геополитического значения данной операции).

План Трампа из 28 пунктов не является мирным договором, тем более что, как пояснил российский лидер, пока не с кем его заключать в силу нелегитимности Зеленского, использующего продолжение военных действий как основание для военного положения, под предлогом которого не проводятся предусмотренные Конституцией Украины президентские выборы. Тогда речь о том, из чего должно состоять мирное урегулирование, когда для этого придет время. Пока же важно согласовать эти положения c выигрывающей стороной, так как других вызывающих доверие вариантов просто нет: ни при Байдене, когда этого от него требовали республиканцы, ни сейчас Киев не в состоянии представить "план победы". Для этого у него было три с половиной года, мощная военная и санкционная поддержка всего коллективного Запада.

Однако если европейские элиты видят в продолжении войны выигрыш времени для себя и основание своей ускользающей легитимности, то для Вашингтона западная солидарность превратилась в оковы, которые надо разорвать в национальных интересах Америки. Для американцев речь идет о восстановлении национального величия ввиду того, что имперский вариант (гегемония) исчерпал свой ресурс. Это также можно определить как независимость Америки. Именно так сформулировал предпочтительный выбор международного позиционирования своей страны в качественно новой геополитической среде глава политологического центра Eurasia Group Ян Бреммер в своей книге "Сверхдержава" 2015 года.

Поскольку между США и Великобританией, как доказали события 2016 года, существует некая обусловленная глубинной внутренней логикой связь на уровне политических процессов, заслуживает внимания то обстоятельство, что Найджел Фарадж 20 лет агитировал за выход Британии из Евросоюза во главе Партии независимости Соединенного Королевства. Разница лишь в том, что Фарадж и его сторонники стремились к независимости от континентальной Европы, ставшей доменом наднациональной брюссельской бюрократии (если не просто Берлина), а для американцев стало избыточным их "лидерство" в сообществе западных стран, то есть речь идет о независимости от всего остального коллективного Запада, прежде всего европейских союзников.

Таким образом, план Трампа проводит диагональ В — D, выводя на двустороннюю нормализацию с Россией в обход явно запросных требований Киева и Европы и одновременно обеспечивая на этой основе выход США из украинского конфликта. Требования Киева и Брюсселя после состоявшихся контактов могут быть учтены Вашингтоном, при том что последним голосом обладает Россия как выигрывающая конфликт сторона. Важно сознавать, что это именно план Трампа, который и является его хозяином, и будет судить о его реалистичности. Европейцам было уже сказано новым спецпосланником по Украине Дрисколлом (в Женеве), что их проблемы с Россией, то есть вопросы архитектуры европейской безопасности, останутся за рамками плана по Украине, другими словами, договаривайтесь с Москвой сами.

Что касается Киева, то этот режим тем более не должен стоять на пути американо-российской нормализации, что внятно было дано понять через антикоррупционные расследования НАБУ: нельзя кусать руку дающего! Если там этого не поняли, то это их проблема. В конце концов, Зеленского, Ермака и Умерова могут вызвать в США и задержать по американским законам (поскольку присваивались деньги в том числе американских налогоплательщиков) для последующей передачи новой власти для суда (это было бы более цивилизованным, чем убийство Нго Динь Дьема в Сайгоне в ноябре 1963 года или стремительное бегство из Афганистана в августе 2021 года).

В любом случае смена режима неизбежна, будь то при согласии Зеленского или без него. Без этого невозможны как политический процесс, так и мирный договор с Россией, который станет одной из главных гарантий безопасности Украины, сменившей свою "проектность" — с несостоятельной агрессивно националистической, отсылающей к межвоенному периоду в истории Европы — на послевоенную европейскую гражданскую.

Трамп также дополнительно дал понять, что американские гарантии безопасности Украины (предположительно, в формате расплывчатой пятой статьи Вашингтонского договора 1949 года) будут предоставлены только после принятия Киевом всех ключевых условий плана Трампа. При том что никаких иных гарантий со стороны Запада быть не может, так как европейцы сами сидят на этих гарантиях.

Что касается прекращения огня, то Владимир Путин подтвердил принципиальную позицию на этот счет, которая не менялась с июня 2024 года: Киеву надо дать согласие и начать вывод своих войск с остающейся под его контролем части Донбасса. Иначе это будет прописано в мирном договоре. Это может оставить в игре нынешние элиты. Но любая смена режима, конечно, чревата внутренней дестабилизацией, в результате которой к власти могут прийти либо новые, рационально мыслящие силы (о них говорил Путин), либо укронацисты (госпереворот и гражданская война, что потребует их подавления регулярными силами ВСУ), либо англоязычная молодежь, которую берегли от войны и культивировали западные НПО и которая сможет начать "нациестроительство" с нуля с должным учетом полученного опыта национальной катастрофы.

Любым здоровым силам на Украине будет легко завершить конфликт методами классической дипломатии, что будет просто ввиду согласия Вашингтона и Москвы по ключевым элементам содержания такого мирного договора. Это отвечало бы общему для международной жизни тренду к независимости и суверенитету. Этот колокол прозвонит и по Евросоюзу, созданному в иную эпоху и в целях, как стало очевидным, увековечения антироссийской политики западных стран. Выход из нее Соединенных Штатов поставит крест и на историческом Западе, распадающемся на географические сегменты, которые будут погружаться в свои региональные расклады.

Александр Яковенко