Олафу Шольцу вынесли вотум недоверия. Он уже обратился к президенту Франк-Вальтеру Штайнмайеру с просьбой распустить бундестаг. Дальше — досрочные выборы в феврале.

В принципе, со стариной Олафом можно уже начинать прощаться. Шансы на победу у его партии крайне невелики: по опросам, она набирает около 17%. У её главного конкурента — христианских демократов — 31%. И теперь, когда одному из самых недолговечных канцлеров в новейшей истории ФРГ осталось править пару месяцев, мы можем оглянуться и спросить себя: а так ли он был плох?

66-летний политик из Оснабрюка, прозванный Шольцоматом за монотонную манеру речи, не мог похвастаться ни артистизмом Герхарда Шрёдера, ни особой «учительской» харизмой и решимостью Ангелы Меркель. Шольц, ставший канцлером в 63 года (старше были только Людвиг Эрхард и Конрад Аденауэр), был компромиссной фигурой, оказавшейся на великой шахматной доске в бескомпромиссные времена.

Я более чем уверен, что, получи его партия побольше голосов в бундестаге и не будь СВО в период его пребывания у власти, он правил бы долго и потомки вспоминали бы его добрым словом. При Шрёдере он выступал за взвешенную социальную политику и, став министром финансов в кабинете Меркель, остался ей верен. Он как мог защищал «Северный поток» и до 24 февраля 2022-го слыл скорее про-, чем антироссийски настроенным политиком. И даже ни в каких громких скандалах не успел засветиться.

Но Шольцомату достался кабинет министров, составленный по принципу «лебедь, рак и щука» — с бешеными «Зелёными», планомерно разрушающими не только русско-немецкие отношения, но и немецкую экономику, с одной стороны и либералами, требующими радикальных реформ, с другой. Потом взорвали «Северный поток», а с самим канцлером главной страны ЕС, если верить Сеймуру Хершу, обошлись как с мальчишкой. Шикнули в Вашингтоне: сиди, мол, тихо, взорвали — значит, так надо. А потом всё пошло по наклонной: невиданный экономический кризис, закрытые заводы, постоянный прессинг со стороны «мирового сообщества»: дайте Украине то, дайте это…

Олаф Шольц справился как мог. Произносил монотонным голосом правильные речи, обещал дать Украине всё, но в итоге отдал гораздо меньше. Заупрямился с Taurus и даже вписал в предвыборную программу своей партии: не давать, и точка.

Что это было — тихое упрямство, попытка продавить свою волю, а может, просто страх представителя послевоенного поколения перед эскалацией? Может быть, однажды узнаем из мемуаров или каких-нибудь засекреченных протоколов. А сравнить, кто для нас лучше, мы сможем уже очень скоро: на выборах с большой долей вероятности победит Фридрих Мерц, настроенный в отношении России куда более радикально.

Дмитрий Петровский