В понедельник 24 ноября вице-премьер Дмитрий Рогозин поставил точку в наболевшем вопросе, останется ли Россия на орбите после сворачивания международной космической эпопеи на Международной космической станции.

Высокопоставленный чиновник, курирующий в правительстве оборонно-промышленный комплекс, провел на космодроме Байконур совещание по перспективам развития пилотируемой космонавтики после 2020 года. Представители отрасли констатировали, что проект МКС стал для России «прошедшим этапом». В свою очередь, Дмитрий Рогозин подтвердил, что Россия не собирается продлевать свое участие в проекте МКС в период с 2020 по 2024 годы, несмотря на просьбы американской стороны.

Федеральному космическому агентству (Роскосмос) было поручено представить обоснования по развертыванию собственной орбитальной станции и внести их на рассмотрение в правительство.

Еще в мае текущего года зампредседателя правительства говорил о том, что Москва планирует поддерживать МКС только до 2020 года. «После 2020 года мы хотели бы использовать эти ресурсы для других перспективных проектов», заявил вице-премьер. МКС в значительной мере выработала свой ресурс и с каждым годом ее пребывание на орбите становится все более обременительным для налогоплательщиков стран-участниц. По данным из отрытых источников Россия расходует на обеспечение международной станции около полутора миллиардов долларов США в год.

После катастрофы шаттла «Колумбия» в 2003 году российская сторона фактически в одиночку спасала этот проект, действуя согласно партнёрскому соглашению с НАСА. Доставка экипажей и грузов осуществлялась с помощью наших «Союзов» и «Прогрессов».

А после того как Россия и США вступили в жесткий санкционный клинч, к сугубо техническим аспектам добавилась и политическая составляющая.

Судя по всему, решение вернуться к национальной орбитальной программе непросто далось российским властям. Поскольку буквально за неделю до распоряжения Дмитрия Рогозина Роскосмос не подтвердил сообщения СМИ о создании собственной орбитальной космической станции. Как заявили в Федеральном космическом агентстве, создание новой станции невозможно из-за обязательств по МКС. «Появившаяся в СМИ информация о планах по созданию и выведению на орбиту в 2017-2019 годах элементов новой российской околоземной станции не соответствует действительности. В проекте программы такой станции нет. Это просто нереализуемо ни технически, ни финансово», отметил источник в Роскосмосе.

Известно, что орбитальный наследник станции «Мир», затопленной в 2001 году в Тихом океане, будет иметь наклонение орбиты 64,8 градуса. Это позволит увеличить обзор территории РФ со станции до 90%, а также контролировать Северный морской путь и арктический шельф

Главный редактор журнала «Национальная оборона» Игорь Коротченко заявил «СП», что не сомневается в необходимости развертывания отечественного орбитального комплекса. При этом он сделал уточнение по поводу характеристик будущей станции.

– В СМИ со ссылкой на Роскосмос сообщают, что угол наклонения ее орбиты позволит увеличить обзор территории РФ до 90%. Честно говоря, не совсем понятно, о чем идет речь. МКС также вращается вокруг Земли со скоростью 8 км в секунду, пролетает территорию России, а затем весь остальной земной шар. Точно такой же обзор будет и с российской станции.

При этом я убежден, что нам нужно воссоздавать свой орбитальный сегмент. Партнерство в рамках проекта МКС не имеет дальнейшей перспективы. Мы там не хозяева, а, скорее, гости (действует юрисдикция США). Получается, что мы сегодня работаем на космический потенциал наших конкурентов. Так что в любом случае России нужно развивать свой орбитальный проект, тем более, что у нас есть отличный технический задел.

«СП»: – Сейчас актуальна тема геополитического разворота РФ на восток. Возможна ли международная кооперация с нашими партнерами по БРИКС на орбите?

– Почему бы нет? Только станция должна находиться в российской юрисдикции. Но к работе на ней мы можем пригласить те страны, которые будут готовы вкладываться финансово и организационно. Кроме Бразилии, Индии следовало бы привлечь, скажем, Иран. У этих крупных игроков есть потенциал, деньги и готовность заниматься исследованиями в космосе без опоры на американские технологии. Вообще, Россия самодостаточная космическая держава. Кооперироваться с Западом на уровне орбитального сегмента пилотируемой космонавтики у нас нет необходимости. У нас самый большой в мире опыт околоземной пилотируемой космонавтики.

Своя орбитальная станция нужна для развития научного потенциала. Реализация этого проекта станет идеальным вариантом для обеспечения технологического суверенитета и независимости страны.

«СП»: – Предполагается, что в ближайшие годы Москва будет выполнять свои обязательства по МКС. Потянем ли мы временное «раздвоение» на орбите в финансовом плане?

– Развивать российский сегмент МКС нет необходимости. Останется только функция доставки космонавтов и грузов, на коммерческой основе, разумеется. Возможно проведение аварийно-спасательных работ. С дополнительными расходами это не будет связано.

А вопрос с финансированием отечественной станции решим за счет собственных ресурсов. Надо меньше денег вкладывать к коррупционные и имиджевые проекты. Не чемпионаты мира проводить, а космосом заниматься. Если поприжать российских коррупционеров, то денег хватит на три орбитальные станции и еще на полет до Марса останется. Все зависит от политической воли и эффективности контрольных процедур.

Сотрудник Института космической информации РАН Юрий Зайцев более скептически относится к заявленному намерению построить новый орбитальный «дом».

– Складывается такое впечатление, что это имиджевый ответ Западу. Дескать, вы закрываете МКС, а мы создадим аналог. Не понимаю, что мы этим докажем. Европейское космическое агентство высаживает робота на комету, а мы опять будем кружить вокруг Земли. Это непродуманное решение наверняка будет пересмотрено.

Кстати говоря, в Роскосмосе указывали на его нецелесообразность. Задачи дистанционного зондирования Земли решаются с помощью спутников. Для этого не нужно выводить в космос модули массой в сотни тонн. Логичнее было бы вложить эти средства в развитие нашей спутниковой группировки. Даже у Индии их десятки, а про Китай и говорить нечего. Сейчас в космосе находится 129 российских космических аппаратов. Однако не все они находятся в активном состоянии.

«СП»: – Каковы перспективы отечественной космонавтики в свете обострения геополитического противостояния с Западом?

– Несмотря на санкции сотрудничество с Европой и США будет продолжаться. Это в интересах всех сторон. Другое дело, в каком объеме это будет происходить. Пока трудно сказать что-либо определенное на этот счет. Например, если брать освоение дальнего космоса (скажем, пилотируемая экспедиция к Марсу), то США и ЕС не обойдутся без нашего опыта и космических технологий.

В частности, международный проект «Экзо-Марс» европейцы готовят в кооперации с Роскосмосом и НАСА. Наши учёные разработали для него уникальную систему спуска аппарата на поверхность Красной планеты. А на борту американского марсохода «Curiosity» стоит российский нейтронный детектор ДАН (предназначен для поиска воды). Правда, прошла информация, что на новом марсоходе НАСА, который полетит в 2020 году, российских приборов не будет. Но, я думаю, это, скорее, эмоции, которые имеют свойство изменяться.

«СП»: – Насколько оправдан акцент на освоение околоземного пространства в российской космической программе? Не получается ли так, что Россия топчется на месте, когда другие идут вперед?

– Я считаю, что нужно максимум внимания уделить автоматике. Пилотируемые полеты нужны, но без автоматов не обойтись. Без них невозможно решать фундаментальные научные задачи и проводить прикладные исследования. Основным направлением сейчас становится Луна. Речь идет о строительстве лунной базы в районе полюсов. Сначала это будет посещаемый (вахтовым методом), а в будущем постоянно действующий объект.

«СП»: – Некоторые эксперты считают, что лунные проекты - это вчерашний день. Якобы они не дают импульс технологическому развитию...

– Спорное утверждение. Американцы были на Луне в качестве туристов – заскочили на несколько часов и улетели. Кроме самого факта высадки на Луну США нечем похвастать. Не понимаю, как можно говорить про первую (!) внеземную станцию на другом небесном теле, как о пройденном этапе. Что касается Марса, то, возможно, пилотируемый полет туда состоится в обозримой перспективе. Если будут решены основные проблемы, связанные с защитой участников длительной экспедиции от вредных космических воздействий.

Но в ближайшие 50-70 лет это будут единичные полеты на Марс. Пока это слишком далекая для человечества планета с точки зрения перспектив ее освоения.

Член бюро президиума Федерации космонавтики РФ Олег Мухин считает оправданным возобновление орбитальной программы.

– Тем более, что нами накоплен колоссальный опыт со станцией «Мир». Помимо этого у нас еще была первая орбитальная станция «Салют». У американцев была «Скайлэб», но этот проект оказался краткосрочным. Поэтому для создания международной станции они обратились к России. Базовые блоки МКС производились нашей авиакосмической отраслью.

Конечно, космические автоматы и «беспилотники» решают многие вопросы, связанные с мониторингом поверхности Земли. Но есть ряд проблем, для решения которых необходимо присутствие человека. Последнее слово должно оставаться за Академией наук. Ученые должны четко поставить те экспериментальные задачи, которые предстоит решать в условиях невесомости. Потому что нет смысла вкладываться в проект, если мы не знаем, чем его можно будет загрузить.

Очень важно, что станция будет иметь наклон орбиты, позволяющий охватывать всю территорию страны.

«СП»: – Новая станция будут создавать на основе модулей и технологий МКС?

– Естественно, но это вопрос второго порядка. Имеющиеся наработки в плане строительства модулей можно использовать для новой станции. В середине 1980х гг. СССР начал разработку орбитальной станции четвёртого поколения «Мир-2». Ее основной модуль должен был весить больше 100 тонн. К сожалению, политические процессы и распад СССР не позволили довести этот проект до конца.

Нам нужна мощная большая станция. Тем более, что ракета-носитель «Энергия», которую построили для челнока «Буран», позволяет выводить на орбиту грузы весом в 100 тонн. Чем больше станция, тем больше экспериментов и аппаратуры можно поставить, принять исследователей.

«СП»: – Если орбитальные станции представляют интерес, то почему сворачивают МКС? По соображениям политического характера?

– Разумеется. Потому что МКС еще не выработала свой ресурс, она могла работать гораздо дольше. С другой стороны, мы могли бы предложить сотрудничество Китаю, который в одиночку не потянет создание собственной орбитальной станции. Международная конкуренция в космосе возрастает. Россия могла бы сделать ставку на космический туризм на базе новой станции. Нельзя отдавать это направление на откуп американцам, у которых появляются частные фирмы, которые способны возить людей в космос. Такие компании как Blue Origin, Boeing, Sierra Nevada и SpaceX конкурируют между собой за деньги НАСА, чтобы предложить услуги космического «такси» по доставке людей на орбиту.

Василий Ваньков