В последние несколько лет у политиков разных стран имеется навязчивая идея построить вокруг своей страны длинную стену: шоб вот 4м в высоту, с колючей проволокой под напряжением, толщиной 3м шоб держала выстрел из «Града» и т.д. и т.п. Короче, кто во что горазд.

И когда у одних получается это:


То у того же Эрдогана получается это:


Для чего хан-Эрдоган строит такой забор? Одни говорят, чтоб турецкие либералы не сбежали от страшной казни; другие – о том, чтобы русские туристы не могли пробраться в гражданский сектор из зон отдыха и захватить страну, однако настоящая причина кроется в создании спокойной жизни для своих граждан от совершенно реального врага.

С 2014 года Анкара продолжает программу строительства стены на границе с Сирией, достаточно длинного участка в общем плане оборонительного сооружения. Совсем скоро начнётся строительство стены на участках границы с Ираком и Ираном с одной лишь целью – сдержать поток мигрантов из этих стран.

Интересный момент: мигрантами являются в большинстве своём не простые люди, а представители курдской народности, бОльшая часть из которых состоит в повстанческом движении – Рабочей партии Курдистана, периодически устраивающей теракты на территории турецкого царства-государства.

Например, Трамп перенял эту идею у турков, начав строительство стены на границе с Мексикой. Объективно говоря, огромное количество преступлений и общая криминогенная обстановка растёт именно в прямо-пропорциональной зависимости от числа пересёкших границу латиноамериканцев.

Возвращаясь к Турции, предположения о том, что эта стена побьёт рекорд Китайской, длина которой 8 851 километр, точно не окажутся действительными, однако второе место точно может закрепиться за детищем турков: вдоль Сирии её протяжённость составит более 900 км, на границе с Ираном – 140. Длина «Иракского рубежа» пока неизвестна.

Если сравнивать две этих очень(!) длинных стены (китайскую и турецкую), то по характеру полезности вторая точно выигрывает, т.к. направлена против реального противника, а не как символ несметных богатства и наличия времени у китайских строителей.

При этом наши догадки подтверждает один из турецких высокопоставленных чиновников, который поделился информацией с Hürriyet Daily News:

"Внутри Ирана РКП создала лагеря, в которых скрываются от 800 до 1 000 террористов. Они проходят на территорию Турции, проводят свои атаки и уходят". Трудностей с другим соседом — Ираком — у Анкары еще больше. Турция считает, что в Иракском Курдистане, в горах Кандиль, скрываются самые значительные силы РКП за пределами страны.

Конечно же, у соседей потомка Османской Империи строительство стены вызывает чуть более чем смешанные эмоции: после объявление новости, Иран, недолго выждав, заявил, что поддерживает идею Анкары, однако специалисты, знакомые с работой властей Тегерана, заявляют, что находят решение Турции идиотским. Идиотским потому, что Иран на полном серьёзе является мирной страной, ни с кем постоянно не воюющей и никого не провоцирующей.

А курдские члены РПК – это не представители обычного иранского населения. Это в полной мере политизированные, часто даже идейные, бойцы, готовые воевать за признание своего народа и своей территории официальной Турцией любыми доступными методами.

Именно поэтому Турция уже неоднократно была замечена в боях с курдским ополчением в Сирии: по логике турков, каждый курд – потенциально будущий террорист, который направленно действует против Турции. Тем не менее, курды – это основная боевая сила против Исламского Государства, которая готова вырезать террористов день и ночь.

Отсюда следует вывод, что Турция лучше бы продолжала строить стену – и оказывать всяческую поддержку любым силам, воюющим против ИГ, ибо победить чёрную чуму, вскормленную США, гораздо приоритетнее, чем воевать с «потенциальным» врагом (в данном случае мы не берём в расчёт реальные силы РПК).

Таким образом, строительство стены действительно оправдывает средства, но не оправдывает односторонний террор Турции в отношении курдов на территории Сирии, т.к., во-первых, это союзник против бОльшего врага, и, во-вторых, Турция действует в Сирии с позиции интервента, оттого и прав у неё нет на той территории от слова «совсем».