Дискуссии вокруг закона о профилактике домашнего насилия не утихают. Его сторонники указывают на тысячи жертв, беззащитных перед действиями домашнего тирана. Его противники опасаются, что новый закон разрушит институт семьи. Но можно ли в принципе продолжать называть семьей союз, в котором есть место насилию? И способны ли сторонники и противники закона всё-таки услышать друг друга?