Патриотическая общественность взывает: верните нам советскую школу! Широко распространено представление: советская школа была прекрасна, а потом – испортилась. А западнические эксперименты её вконец добили. Вот и надо возродить советское образование. Такие речи я слышала не раз. Помню, когда-то меня даже пытались вовлечь в общественное движение за отмену ЕГЭ как особо одиозное, по мнению многих, отступление от традиций советской школы.

Возможно ли возродить советскую школу? Очевидно, нет. Реставрировать прошлое, как бы прекрасно оно ни было – практически невозможно. Любой общественный институт связан мириадами нитей со всеми остальными большими и малыми явлениями, обычаями, потребностями, предрассудками своего времени. Ушло время – с ним уходит и свойственный ему общественный институт. Всё это в полной мере относится к школе – важнейшему общественному установлению, накрепко связанному со всем строем жизни общества. Чтобы возродить советскую школу, надо как минимум возродить советскую жизнь.

И потом вопрос: а какая советская школа, какого периода кажется сегодня столь неоспоримо прекрасной? Если речь о школе хрущёвско-брежневской поры – тут можно сильно поспорить. Все уродства современной школы – высшей и средней – были заложены именно в то время. Я отлично помню ту пору и ту школу, т.к. сама училась на рубеже 60-х и 70-х. К тому же я – внучка двух учительниц.

Сгубило советско-российское образование – задолго до ЕГЭ и г-на Калины с его уродствами – принудительная всеохватность средним образованием. В 70-е годы среднее образование стало всеобщим и принудительным. А началось это вскоре после смерти Сталина, когда система лишь начала дрейфовать в сторону всеобщего среднего образования. Впечатляющие цифры: в 1950/51 учебный год в 8-10 классе училось 2 млн., а в 55/56 – уже 6 млн. В 70-е всем принудительно давали среднее образование.

Став всеобщим, среднее образование стало очень-очень… средним. Двоечники и лоботрясы, а также просто малоспособные ученики твёрдо знали: их обязаны учить. И им всё равно выдадут аттестат. А то, что не просто доступно всем, но и принудительно впихивается всем и каждому – то теряет ценность. Так уж устроена человеческая натура, ценит человек лишь то, чего надо добиваться, что требует личного усилия и доступно не каждому. Среднее образование этого свойства лишилось. Учиться стали с гораздо меньшим, сравнительно с прошлым, энтузиазмом и напряжением сил. Учителя стали обязаны тащить любого. Я помню ропот педагогической общественности на знаменитое «три пишем – два в уме».

Совершенно закономерно, в вузы стал приходить всё менее подготовленный абитуриент - очень часто просто чтобы продлить счастливое детство. Об этом есть любопытная повесть Анатолия Гладилина «Хроника времён Виктора Подгурского», опубликованная в «Юности» в 1956-м году. Вот в какой дали времени зародилась проблема!

Думаю, именно поэтому в те годы потихоньку стала нарастать и техническая отсталость от передовых стран. Только не надо про Космос и прочее! Технический и научный уровень в любой момент отражает школу примерно 20-летней давности. Принудительная всеобщность дала о себе знать примерно в 80-е годы; именно тогда заговорили о том, что мы «отстали навсегда».

Меж тем, в 90-е никто не одумался, а под шумок похожая операция была проделана не со средним, а уже с высшим образованием. Оно стало почти всеобщим: всем нашлись места в разных филолого-экологических. Уже не школьный аттестат, а вузовский диплом стал всеобщим, а оттого малоценным.

Так какую же школу мы хотим возрождать?

Мне кажется, если уж искать идеи в прошлом и пытаться опереться на традиции, то надо обратиться к школе более раннего – сталинского – периода. Эта идея носится в воздухе, даже издаются школьные учебники 40-50-х годов (т.н. проект «Сталинский учебник»). Учебник – это хорошо и важно, я очень ценю старинные добротные учебники. Но сам по себе учебник ничего не решит.

Нужно сделать так, чтобы всеобщей и обязательной снова стала 8-летка. Собственно, если замерить реальные знания взрослых людей, в том числе и тех, кто имеет вузовские и кандидатские дипломы, вряд ли их реальные знания не по их собственной специальности превышают 8 классов. Ну а дальше – техникумы, ПТУ, обучение на производстве и т.п. Лучшие могут впоследствии идти в вузы, но именно лучшие! Немногие! И вузов должно быть немного. Когда мои родители заканчивали перед Великой Отечественной войной школу, в Туле было всего две (!!!) десятилетки, а восьмилеток – довольно много.

Высшее образование должно снова стать подлинно высшим и ценным в глазах молодёжи. А для этого нужно, чтобы вузовский профессор, как в те давние, «сталинские» времена, был одним из самых высокооплачиваемых и уважаемых тружеников. Они должны оплачиваться на уровне топ-менеджеров банков. Тогда и с них можно спросить, и они, в свою очередь, смогут спросить со школяров, которых смогут отбирать, а не брать всех подряд.

Образование снова должно стать ценной, желанной, труднодостижимой возможностью. Как это было во времена силы и славы Советского Союза, а не во времена его упадка.