Депутат Госдумы Дмитрий Кузнецов из фракции «Справедливая Россия – За Родину» обратился к главе российского правительства Михаилу Мишустину с предложением разработать практику реабилитации иностранных агентов.

Понятно, что такое предложение связано с некоторой суетой в рядах самих иностранных агентов, которые один за другим стали подавать заявления на исключение из иноагентского реестра. Очевидна и логика Кузнецова: если уж у нас в самом деле пойдет процесс обратной переквалификации из козлищ в овцы, то надо же придать ему хоть какую-то планомерность и обоснованность. То есть сначала дай денег на помощь нашей армии, выступи перед бойцами, если ты артист – и только тогда мы снова признаем тебя добропорядочным гражданином. Необязательно делать политические заявления, выражать свою позицию, но нужны конкретные дела. В частности, Кузнецов обращает внимание на Максима Галкина, косвенно предлагая ему проявить инициативу и повести за собой своих «коллег» по иноагентскому цеху.

Многие патриоты восприняли слова Кузнецова как крамолу и отход от решительной борьбы с антироссийскими настроениями в культуре, которой этот депутат ранее активно занимался. Эта негативная реакция была наиболее жестко выражена в открытом письме актрисы и журналиста Яны Поплавской, которая с размаху обвинила Дмитрия Кузнецова в «лоббировании интересов тех артистов, кто выступил против российских бойцов, отдающих жизни за свою страну… с целью возвращения их на прежние позиции на российском медиарынке… и возобновления обогащения за счет граждан, которых эти деятели глубоко оскорбили».

Если оставить в стороне фантазии Яны Поплавской о материальных бонусах, на которые рассчитывает Дмитрий Кузнецов за помощь Максиму Галкину в возвращении к родной кормушке, то позиция депутата однозначно находит опору в христианстве. Притча о блудном сыне, превращение Савла в Павла, в целом концепция покаяния призывают нас не ставить крест на провинившемся человеке. Другое дело, что прощение возможно только тогда, когда покаяние было искренним и выстраданным. То есть для нас прежде всего важны мотивы тех, кто хотел бы вернуться к нормальной жизни на Родине. Одно дело, если человек искренне понял, что мнение народа ближе к исторической и человеческой правде, чем мнение креативной тусовки, либеральной общественности, западных контрагентов и т. п., и совсем другое, если артист или иной творческий деятель просто оголодал среди релокантов, соскучился по сияющим глазам и увесистым кошелькам российской публики.

Но тут основная проблема в том, что искренность перемены позиции нужно убедительно доказать не только государству, которое вольно снимать статус иноагента по своему усмотрению. Нужно, чтобы поверило общество, а оно у нас тот еще Станиславский. Вопрос об искренности стоит в нашем патриотическом лагере чрезвычайно остро. Охота на «переобувшихся» идет постоянно. Если готовность простить тех, кто вовремя не разобрался в происходящем, основана на евангельских принципах, то среди патриотов время от времени вспыхивает типично ветхозаветная драчка за первородство.

Те, кто с 2014 года высказывается за Донбасс, подозревают в неискренности тех, кто понял сущность киевского режима лишь с 2022 года. На тех и на других смотрят весьма ревниво люди, которые успели побороться еще с первым украинским майданом. Те, кто ближе к передовой, подозревают в неискренности тех, кто находится в глубоком тылу. Как в этой среде отнесутся к чужакам, которые пожелают переобуться из Савла в Павла прямо сейчас? Пусть об этом расскажет режиссер Райхельгауз, который посетил военный госпиталь и тут же получил в Сети поток проклятий от патриотов. Ну не верят люди Райхельгаузу, и я уж не знаю, что он должен сделать, чтобы ему поверили. Еще один пример. Недавно в проекте «Поэзофронт» актер Дмитрий Певцов прочитал стихотворение Евгении Бильченко. По этому поводу развернулся скандал: как же так, у нас есть столько поэтов-патриотов, которые никогда не меняли свою позицию, а знаменитый актер продвигает поэтессу, которая в 2014 году была «голосом Майдана» и только в 2018 году осудила украинских националистов, которых она до того поддерживала. Держи, держи «переобувшуюся»!

Хотя, по здравому размышлению, каким-то образом мы ведь собираемся интегрировать украинскую интеллигенцию на освобожденных территориях. Получается, всем, кто был оболванен киевской пропагандой, но теперь готов найти свое место в русском мире, нужно указывать на дверь?

В этой патриотической дедовщине можно усмотреть и вполне прагматические соображения. Мол, мы, изначально занимавшие правильную позицию, столько лет ждали своего часа, а нас снова хотят обойти какие-то ловкие ренегаты с хорошими связями. Эти опасения понятны, но насколько они соответствуют интересам государства в целом, а не только определенной группы людей? Вполне возможно, что государство будет руководствоваться совсем иной логикой.

Примером может служить послереволюционная борьба большевиков за интеллигенцию в период «сменовеховства». Как пишет Алексей Варламов в биографической книге «Алексей Толстой», «с точки зрения большевиков, чем «хуже» вел себя человек в революцию и Гражданскую войну, тем теперь было для них лучше. Если такие люди одумались и раскаялись, если эти к нам перешли – значит, мы действительно сила». Поэтому Алексей Толстой, еще совсем недавно призывавший загонять большевикам иголки под ногти, был принят в СССР с распростертыми объятиями, и никто не стал разбираться, искренне ли этот человек проникся пафосом строительства нового мира или просто немного оголодал. Время, впрочем, показало, что стране этот писатель принес огромную пользу.

Не то чтобы я предлагал руководствоваться этим примером, тем более фигур масштаба Алексея Толстого среди нынешних релокантов-иноагентов нет. Но учитывать, что и в этом рассуждении есть своя правда, необходимо, чтобы потом не жаловаться и не разочаровываться.

К тому же нужно помнить, что нынешняя острая фаза культурного противостояния в любом случае не будет длиться вечно. Рано или поздно СВО закончится, Россия победит и встанет вопрос о возвращении в страну сотен тысяч людей – релокантов, уклонистов и, конечно, иноагентов. Как будет происходить это великое и трудное примирение, нужно продумывать уже сейчас. И его условия должны диктовать мы, раз уж мы уверены в нашей победе. Поэтому логично, что размышлять об этом начал именно Дмитрий Кузнецов, один из самых активных бойцов на культурном фронте. А о конкретных принципах можно и нужно спорить, не прибегая к беспочвенным обвинениям и запрещенным приемам. Источник