"К нашему визиту противник готовился тщательно. Сделали два противотанковых рва — метров пять-шесть в ширину. Такой не перепрыгнешь, поэтому пришлось слегка разнообразить боевое снаряжение", — рассказывает штурмовик 40-й отдельной бригады морской пехоты Тихоокеанского флота с позывным Кречет. Его подразделение недавно перебросили на новое направление.

Пробежать 50 метров

К привычным для штурмовиков запасам боекомплекта, воды и аккумуляторам для раций — общий вес с оружием и броней под полсотни килограммов — добавились раздвижные лестницы. От места высадки до рвов их тащили почти 15 километров.

"Иначе никак. Оба рва глубокие. Укрыться негде — разве что кепкой от дронов отмахиваться, — усмехается Кречет. — В первом лестницы еще нормально хватило. А вот во втором с последней ступеньки за коренья какие-то цеплялись, чтобы выкарабкаться".


И все это — под артиллерийским огнем противника и непрекращающимися атаками дронов. Помогло грамотное планирование маршрута — бойцы заранее выбрали место, где ко рвам ближе всего лесополосы.

"До него метров 50 бежать, а с той стороны уже сразу лесянка начиналась", — объясняет морпех.

Преодолели преграду без потерь и вскоре освободили село.


И весь этот путь Кречет проделал с порванным мениском — за полгода до штурма Богатыря он получил эту травму при освобождении поселка Золотая Нива к западу от Угледара.

"Наехали на мину там, но все живы остались", — уточняет он.

Следующий выход был буквально через два дня — в Новоукраинке.


"Когда надо — плевать на эту боль. Задача есть задача. Хотя командиры, узнав о ноге, не приказывали — спрашивали, готов ли я. А я понимал, что надо своим помочь, выходил вместе с ними", — говорит боец.

Постоянное движение

И помощь действительно было нужна.

"Самое главное в нашем деле — не впадать в ступор. В Богатыре разбились на двойки. Приблизились к точке — налет FPV, артобстрел. Мой второй номер спрашивает: "Что делать? Я боюсь". Это нормально, всем страшно, но важно держаться. Я его успокаивал. Засели под деревьями в десяти метрах друг от друга и переговариваемся. Я ему: мол, не переживай, вот у нас укрытие есть. Ты на нее ("птицу", так бойцы называют беспилотники. — Прим. ред.) не смотри, пусть висит себе, может, не заметит. Даже если ударит — часть осколков дерево на себя примет".

Как только дрон улетел, Кречет принялся подгонять сослуживца.

"Надо постоянно двигаться — и выследить сложнее, и попасть. Застрял на одном месте — пиши пропало, — подчеркивает штурмовик. — Потом, когда уже зачистили, вернулись в ПВД (пункт временной дислокации), он поблагодарил".

"Только дай волю"

После выполнения боевой задачи — несколько дней отдыха. Штурм может длиться неделю, сон — урывками, бойцам нужно время на восстановление. Затем — тренировки, подготовка к следующим выходам. Это от десяти дней до месяца.


Командиры рот и взводов тщательно готовят операции. Штурмовиками в перерывах занимается Крепкий — замкомроты по боевой подготовке. В бригаде третий год, на СВО — с 2022-го.

“В пехоте у противника сейчас просадка мощная. Меньше наемников и специалистов, да и идейных повыбивало. Но недооценивать, конечно, не стоит. Есть и очень квалифицированные подразделения — егерские бригады, к примеру. Они здесь, в Сумской области, наиболее стойкие у ВСУ. Когда смотрел облеты (кадры с беспилотника-разведчика. — Прим. ред.), замечал, что двигаются по уму, грамотно. Вот это серьезный соперник. А тероборона очень посредственная”, — говорит Крепкий.

По его словам, сам штурм позиций дается гораздо легче, чем долгий путь до точки — небо кишит беспилотниками.

“Огневого контакта никто не боится, нашим только дай волю. А враг не выдерживает. Часто либо откатываются, либо сдаются. Но есть и иные случаи, — признает он. — На одной из позиций схлестнулись с их четверкой, долго перестреливались. Они сдались, когда командира ликвидировали. Рассказывали, что офицеры угрожали: “Отступите — расстреляем”.

На длительных задачах особо важна выносливость, добавляет Крепкий. И расходовать ее зря не стоит.

“Как показывает практика, заходить на точку нужно в первые три дня. Максимум — на четвертый-пятый. Пока свежие силы, пока ты не вымотан — морально и физически, пока есть запас воды и шоколадок”, — делится опытом замкомроты.


Хотя должность позволяет ему сосредоточиться на тренировке бойцов, он по-прежнему выходит на задачи вместе с ними.

"Зато потом никто не ткнет моему сыну, что его папа там где-то криво поступил, — объясняет Крепкий. — Если мне суждено погибнуть, то погибну как герой".

"Помогаем чем можем"

У такого командира и боевой дух подразделения соответствующий. Да и профессиональный рост поощряется. К примеру, старший матрос с позывным Кузнец стал офицером, замполитом роты.

“Сюда я прибыл из Сирии, еще в июле 2022-го. Служил в минометной батарее простым номером расчета. Навязывал пороха, кидал мины в трубу. Повысили до наводчика, затем — командира орудия”, — рассказывает он.


Работы было много: ежедневный расход — 200-250 мин. За успехи при штурме Пречистовки Кузнеца наградили орденом Мужества. А в 2024-м перевели на калибры покрупнее — в противотанковый артиллерийский дивизион, на орудия МТ-12, Д-74, М-46.

“М46 — просто огромная. Я когда получал эти 11 метров счастья, очень вдохновился”, — вспоминает боец.


К концу года его позвали замполитом в штурмовую роту. Аттестационная комиссия, офицерское звание — и к делу. Учился на курсах, чтобы лучше понять, как работать с личным составом.

“Пополнение стараемся отбирать сами — очень тщательно. Все-таки в штурмовики не каждого возьмешь. Внимательнее стал к людям относиться. Раньше отвечал за свой расчет максимум, а здесь уже целая рота. Надо вникать. Люди разные — со сложным или простым характером, верующие, атеисты. К каждому свой подход”, — подчеркивает замполит.

Сам был нерелигиозным, но война все изменила.


“В моем расчете служил боец с позывным Набиль, — говорит Кузнец. — С ним было о чем побеседовать — очень интересно рассуждал. На позицию брал с собой Библию, да и вообще много читал. Перед выходами за всех нас молился. А однажды сказал утром: чувствую, это сегодня случится. Так и вышло — по нам танк работал, он погиб. Тяжелая потеря для меня. Я теперь хочу вернуться и покреститься. Здесь тоже можно, но я хочу на гражданке”.

За длинный боевой путь у него накопилось много историй, однако больше всего ему запомнился случай под Пречистовкой.

“Попали под обстрел. И слышим восемь неразрывов — это очень странно. Слишком много. Ну, минометчики люди любопытные, нашли места, куда прилетело, привязали веревки, выдернули из земли мины. А они все без взрывателей. И на некоторых надпись: “Помогаем чем можем”. То есть это украинские наши коллеги специально так сделали”.

Правда, такие случаи пока единичны — от ВСУ гораздо чаще ждут подлости. Так что Кузнец готов к любым сценариям.

Этому он учит и своих подопечных. Старается учитывать и особенности характера каждого бойца: кто-то спокойный, кто-то вспыльчивый.

Последнее, убежден замполит, не помеха. Порой именно такие в самый тяжелый момент ведут сослуживцев за собой. А тяжелых моментов хватает. Источник