Они первыми заходят во вражеские опорники, подъезды занятых многоэтажек, вступают в огневой контакт с противником в лесополосах. Их работа — тяжелая, кровавая, но жизненно необходимая для наступающей армии. О боевых буднях "штурмов" 54-го мотострелкового полка одного из соединений группировки войск "Юг" — в материале РИА Новости.

"Не жалеют никого"

Военные возвращаются с боевых задач в расположение, чтобы перевести дух в относительной тишине, перекусить, перевязать раны. И между делом рассказывают свои истории.

"На СВО я с лета 2024-го, — говорит Ахи, командир взвода. — За год прошел серьезный боевой путь: Артемовск, Клещеевка, Курдюмовка, Щербиновка. Последний населенник, который мы взяли, — село Нелеповка к югу от Константиновки. Первый бой помню, конечно. Лесополка под Курдюмовкой — артобстрел, дроны-камикадзе. Перед нами в группе из десяти человек восьмерых очень быстро "затрехсотило". Было страшновато идти за ними, осознавая это. Но закрепились, выполнили боевую задачу".


По образованию он техник-программист. Правда, по специальности не работал: десять лет отслужил в патрульно-постовой службе Ростова-на-Дону. А когда в родной город стали прилетать украинские дроны, подписал контракт с Минобороны и сменил полицейскую форму на армейский "мультикам".

На груди патч: мультяшные тигр с тигренком. На руке — такая же татуировка. Это в честь дочки, которая родилась в год Тигра. Ахи уверен: талисман хранит его от беды.


"Удача на фронте — вещь переменчивая, — объясняет боец. — Но бывали случаи, которые иначе как чудом не назовешь. Однажды к нам на позиции под Курдюмовкой выполз раненый парень. Оказалось, он вообще с другого направления. Две недели двигался вдоль ЛБС, уже не надеясь выйти к своим. Мы его накормили, напоили, начали перевязывать. А дырки уже почти затянулись. Как выяснилось, его жена-фельдшер научила грамотно обрабатывать раны. Так он и выбирался: ночью полз, днем лечился. Сегодня он жив-здоров, воюет рядом со своим братом-танкистом".

Ахи прерывает рассказ: поступила новая задача. Надо "сварить" в котле южнее Клебан-Быкского водохранилища окруженную группировку противника — примерно до двух мотопехотных батальонов. И тем самым выйти на Константиновку.

Признается: украинцы стоят до последнего. А вот наемники бросают позиции, как только становится слишком жарко. Это видно по положению тел "двухсотых" иностранцев.


Особой жестокостью же отличаются нацбаты. Как к пленным, так и к мирному населению.

"Под Опытным есть поселок Никитовка, — продолжает Ахи. — Мы там встретили семью. Мужчина получил ранение, просто ковыряясь на огороде, — прилетела "птичка". А потом из лесополки прозвучал выстрел. Теперь инвалид. И это было задолго до того, как мы приблизились к Никитовке. Тогда вообще все это было под ВСУ. Зачем так поступают с мирными? Не знаю. Нацисты… Их идеологически накачивали убивать русских, русскоязычных. Не щадят никого".

Взять "Ледокол"

Штурмовик Грозный родом из чеченской столицы. Отец умер рано, и ему, как старшему мужчине в семье, пришлось сразу после школы устроиться на работу, чтобы прокормить мать, сестру и брата. Был охранником, грузчиком, водителем, каменщиком. На СВО отправился вслед за многими своими знакомыми и друзьями. Так уж на Кавказе принято: не бегать от войны.


"Первый свой бой принял под Клещеевкой, — вспоминает боец. — Мы брали лесопосадку. Я заводил людей в район сосредоточения, а когда накопилось достаточно, приступили к штурму. По нам били из автоматов, пулеметов, АГС. Но мы грамотным маневром обогнули противника с двух сторон, подавили сопротивление и выполнили боевую задачу".

Вэсэушники ближний стрелковый бой очень не любят, отмечает Грозный. Стараются откатиться, чтобы по наступающим подразделениям отработала артиллерия и дроны. А "птичек" не жалеют даже на отдельных пехотинцев.

Во время боев за позицию "Ледокол" на Артемовском направлении штурмовику и его сослуживцу пришлось отступить — силы были неравны. И им вдогон послали штук 15 БПЛА, которые атаковали один за другим. Раненный в плечо Грозный из последних сил дотащил более "тяжелого" товарища до точки эвакуации. А "Ледокол" взяли через несколько дней.


Боец с виолончелью

Хороший командир бережет солдат и никогда не отправляет их в лобовую атаку. Штурмовики идут вперед лишь после того, как передний край полностью перепашут артиллерия, авиация и беспилотники. Без прикрытия пехоты с "малого воздуха" сегодня не воюют. Поэтому грамотные "птичники" ценятся на вес золота.

Один из таких — Тангаж, старший оператор БПЛА именного мотострелкового батальона "Дон", уроженец Ростовской области. "Полеты" освоил еще на гражданке. Научился ориентироваться на местности, правильно читать карту.


"Подписал контракт вслед за старшим братом, служим с ним в одном подразделении, — говорит Тангаж. — Основное сейчас — перерезание логистики и охота за вражескими расчетами БПЛА. А эти на нашем направлении — матерые гады. Знаем, что против нас стоят такие группы, как "Курт энд Компани", "Блэк Рэйвен", "Холодный Яр". Но в последнее время они что-то расслабились. Бывает, летит наш дрон по своим делам — и в объектив попадает мачта антенны-ретранслятора, торчащая над деревьями на всеобщем обозрении посреди лесополки. Такое прощать нельзя, надо наказывать".

Тангаж воюет год и давно потерял счет уничтоженным целям. Удивительно: у него высшее музыкальное образование, профессиональный виолончелист, выступал в консерваториях. А теперь носит АК-12 с коллиматорным прицелом. Шутит, что это тоже своего рода музыкальный инструмент.


Прошипела рация: пора выдвигаться. На прощание боец сообщает: после победы в СВО хочет вернуться к любимому делу. На вопрос "почему" отвечает цитатой из фильма "В бой идут одни "старики": "Все преходяще, а музыка вечна". Источник