Депутаты Госдумы предлагают изменить преамбулу Конституции России. В пояснительной записке к законопроекту говорится о том, что он направлен на устранение юридических пробелов в Основном документе страны. История России XX века знает несколько Основных законов, в частности, "брежневский" ее вариант 1977 года вошел в историю как документ "развитого социализма".

Сегодняшний текст Конституции, как говорят эксперты, "пестрит либеральной идеологией". Принятая в 1993 году, она уже "перестраивалась". Из самых громких трансформаций – изменение срока работы президента и парламента.
Для чего нужны очередные новации? Кому они выгодны? Какой Основной закон на самом деле нужен России? Об этом в интервью Накануне.RU рассказал политический консультант Анатолий Вассерман.



Вопрос: Почему, на Ваш взгляд, решили именно сейчас попытаться изменить преамбулу Конституции?

Анатолий Вассерман: Уже прошедшие изменения в Конституцию – чисто технические, то есть не меняющие, в сущности, организацию государства. Что же касается предложений депутата Федорова по изменению Конституции, в принципе, со многими из них я знаком и в целом их поддерживаю, но полагаю, что дело не только в Конституции. То, что начальная ее часть содержит, фактически, ключевые положения либеральной идеологии, то есть веры в благотворное влияние неограниченной свободы личности безо всякой оглядки на общество, это, в общем, несомненный факт, и это, конечно, необходимо устранить.

Вопрос: Почему в последние годы меняют те или иные статьи Основного закона?

Анатолий Вассерман: Последние изменения в Конституцию, на мой взгляд, были техническими, хотя и не очень удачными. Вместо того, чтобы удлинять сроки полномочий президента и парламента под предлогом нежелательности влияния одних выборов на другие, лучше было бы, наоборот, объединить их, а срок полномочий увеличить. Сделать это надо потому, что наша страна вступила в период, когда необходимо долгосрочное стратегическое планирование, и лучше, чтобы такие планы начинали и осуществляли одни и те же люди.

Нельзя забывать, что Конституция – отражение идеологии, пронизывающей и насыщающей все общество. Даже если мы, допустим, поменяем Конституцию, но в аппарате экономического блока правительства по-прежнему будут только люди, в течение многих лет тщательно отобранные и отфильтрованные на верность этой либеральной идеологии, ничего не изменится.

Изменения в основной закон вторичны. Начинать надо с изменения массового общественного сознания. Когда оно в должной мере прояснится, изменения в Конституцию будут восприниматься как нечто абсолютно естественное и проводиться на "автопилоте". Агитация депутата Федорова за изменение Конституции, на мой взгляд, несомненно, полезна как часть общих усилий по изменению господствующей официальной идеологии, но это именно часть усилий.

Я в своих публикациях занимаюсь другой частью тех же усилий. Я пытаюсь показать, чем порочна либеральная идеология, какие атаки и болезненные следствия из нее проистекают и чем ее можно и нужно заменить.
Вопрос: Почему пока меняют именно те статьи, которые меняют – об увеличении срока президентства или работы парламента – но не вносят изменений в какие-либо другие, скажем, статью о верховенстве международного права? Общество "не созрело", Вы считаете?

Анатолий Вассерман: Во-первых, эта статья находится в защищенной части Конституции. Ее невозможно изменить в общем порядке. Надо созвать Конституционное собрание, а пока даже не принят закон об этом собрании, то есть неясно, каким образом его созывать.

Как раз вот эту статью, на мой взгляд, менять необязательно, поскольку любой грамотный юрист скажет о ней одно и то же. Верховенство международного права обеспечивается исключительно путем его имплементации. То есть принятое международное соглашение рассматривается законодательным органом наравне с принимаемыми этим органом самостоятельно законами. После ратификации оно становится частью национального законодательства. По общим юридическим правилам более поздний закон автоматически отменяет все ранее принятые законы в той мере, в какой они ему противоречат.

Единственное отличие ратификации от других видов законодательного процесса в том, что при ней нельзя вносить поправки в принимаемые законы. Они должны приниматься целиком и отвергаться целиком.

Анатолий Вассерман: Во-первых, эта статья находится в защищенной части Конституции. Ее невозможно изменить в общем порядке. Надо созвать Конституционное собрание, а пока даже не принят закон об этом собрании, то есть неясно, каким образом его созывать.

Как раз вот эту статью, на мой взгляд, менять необязательно, поскольку любой грамотный юрист скажет о ней одно и то же. Верховенство международного права обеспечивается исключительно путем его имплементации. То есть принятое международное соглашение рассматривается законодательным органом наравне с принимаемыми этим органом самостоятельно законами. После ратификации оно становится частью национального законодательства. По общим юридическим правилам более поздний закон автоматически отменяет все ранее принятые законы в той мере, в какой они ему противоречат.

Единственное отличие ратификации от других видов законодательного процесса в том, что при ней нельзя вносить поправки в принимаемые законы. Они должны приниматься целиком и отвергаться целиком.

Но, как бы то ни было, к этой статье у меня гораздо меньше претензий, нежели к статье о том, что человек – высшая ценность, государство и общество обязаны делать все для человека.

Вопрос: Почему?

Анатолий Вассерман: Поскольку эта статья не устанавливает ответственности и обязанности человека, не говорит, в силу чего и за счет каких ресурсов он обретает свои права, она оказывается выражением либеральной концепции, согласно которой, личность может не обращать внимания на общество. Это нужно менять.

Вопрос: Может, проще написать новый Основной закон, учитывающий все новые тенденции?

Анатолий Вассерман: Так ведь нынешняя Конституция и предусматривает, что фундаментальные изменения состояния общества должны вылиться именно в написание нового основного закона. Все статьи Конституции, вызывающие нарекания общественности, находятся в ее защищенной части и могут быть изменены только путем принятия нового документа, а не поправок в старый. Так что тут я вполне согласен с тем, что нужно принимать новую.

Что касается поправок в преамбулу, то она действительно в меньшей степени защищена от изменений, чем эти либеральные статьи. Ее изменить проще, но этим мы добьемся только того, что в преамбуле мы будем указывать одно направление идеологии, а в тексте будет господствовать другое.

Не думаю, что такие внутренние противоречия могут сохраняться долго. Изменения преамбулы целесообразны только в качестве первого этапа с тем, чтобы задать направление движения. Изменением преамбулы можно начать, но ни в коем случае нельзя заканчивать процесс.

Источник