На нужды армии каждый гражданин отдаст полтора процента от зарплаты

Патриотическими смсками проблемы армии не решить. «Мы согласились с предложениями народных депутатов о том, чтобы внедрить такой специальный, можно сказать, «военный» налог в размере 1,5 процента зарплаты до конца года», — рассказал на днях заместитель министра финансов Владимир Матвийчук на брифинге в Украинском кризисном медиа-центре.
Такой шаг позволит аккумулировать 2,9 млрд грн, что станет одной из мер для обеспечения финансирования обороны, а платить налог будут все наемные работники. «И вы будете платить этот налог», — чуть зловеще пообещал чиновник.

Однако некоторые военнослужащие решили не дожидаться лучших времен (тем более что не особо верят, что деньги до них дойдут, а не растворятся в неизвестном направлении, как уже не раз бывало) и предпочли уйти туда, где платят. Вчера два украинских пограничника убежали в Россия — майор и прапорщик. «Не желая воевать, украинские пограничники перешли в Россию и попросили убежища. Майор и старший прапорщик заявили о намерении просить российское гражданство», — сообщил ИТАР-ТАСС руководитель пресс-службы пограничного управления ФСБ по Ростовской области Василий Малаев.

Порой украинские солдаты после дезертирства выбирают извилистый путь домой — через враждебное, как им объясняют, государство. Видимо, не на всех действует пропаганда. «В субботу вечером 41 украинский военнослужащий оставил свои воинские части и обратился к ополченцам с просьбой оказать им помощь при переходе на территорию России в связи с тем, что они не хотят воевать против собственного народа», — рассказал агентству источник в правоохранительных органах. Во время беседы со следователями большинство военнослужащих, которые ранее попали под мобилизацию на Украине, попросили о возможности переправиться домой через территорию России, несмотря на грозящую на родине опасность.

Я хорошо помню рассказы отца, который служил в штабе Гражданской обороны СССР, как после развала страны многие его сослуживцы уезжали в республики, где им предлагались неплохие должности. Тогда это воспринималось не как предательство, а как новое назначение — никто не понимал, что это всерьез и надолго. Ну, не заподозришь ведь человека в предательстве, если он просит перевода, например, на Камчатку или Крайний Север.

23 года назад украинцы просились на Украину, таджики — в Таджикистан, грузины — в родную Грузию. Благо что в союзном ведомстве работали люди отовсюду и уж точно не собирались становиться врагами друг другу. Никто не брал в расчет, что в это же самое время на малых родинах поднял голову местечковый национализм, и придется выбирать между долгом и совестью.

Еще и поэтому я несколько скептически воспринимаю известный ролик, где советские моряки переходят под украинский флаг. И не считаю предателями тех украинцев, кто голосовал за независимость республики в 1991 году. Все было не совсем так. И настроения были другими. Суверенность воспринималась, скорее, как разновидность хозрасчета, попытка начать жить без тотального диктата начальников из области или центра. О разрыве духовных связей никто, конечно, не помышлял, а государственных связей на тот момент еще не было.

Никому, конечно, не приходило в голову, что забытый пещерный национализм может возродиться и стать государственной идеологией. Ну, кем были бандеровцы двадцать лет назад? Маргинальной малочисленной сектой на западе Украины.

Сегодня именно они стали диктовать большой стране условия ее существования. И виноваты в этом и украинцы, и мы, россияне. А значит, нам вместе предстоит бороться с этой смертельной болезнью.

Вместе мы ее и победим.

Источник