Пока Украина готовится к встрече очередной иностранной делегации, ради которой утром перекрыли весь Киев и воет по убиенной западными кураторами «небесной сотне», я хочу поговорить о ненависти. Той самой ненависти, ростки которой в моей душе появились ещё в январе 2014-го


Сначала это чувство было очень неясным и казалось чем-то средним между омерзением и негодованием. Но, по мере развития спектакля под названием «майдан», оно крепло, приобретая конкретные очертания, и формировалось в те эмоции, которые я испытываю до сих пор.

Причём, не к конкретным лицам, которые буквально на глазах уничтожали мою привычную жизнь, не к абстрактным бандеровцам, которых, согласно легенде, было всего 2% и которые за короткое время размножились до невероятного количества, не к предавшим меня Януковичу и Ко, а ко всему этому в совокупности.

В конечном итоге все это переросло в ненависть к самой Украине и всему, что с ней связано.

Этому есть масса объективных причин, поэтому я оставляю за собой право на эту ненависть. Которая удивительным образом соседствует с безразличием в отношении судьбы этой страны.

Ибо мне все равно, каким способом она прекратит своё существование.

И если в какой-то момент будет принято решение лупануть по Киеву так, что часть его кварталов окажется в руинах, я лишь скажу «наконец-то!»

Вчера в Белгородской области Украина убила 12-летнюю девочку. Ещё одна невинная душа стала жертвой украинских упырей, страстно мечтающих нас всех уничтожить.

И если вы сейчас захотите вступить со мной в дискуссию на тему хороших украинцев, то сначала поставьте себя на место родителей этой девочки, у которых отняли самое ценное, что есть в жизни любого человека. Его ребёнка. Который ещё вчера строил планы на каникулы, весело щебетал с подружками по телефону, уговаривал разрешить прийти домой на полчаса позже обычного, на неделе был записан к дантисту, рассуждал о выборе профессии, обижался на какие-то взрослые заморочки, сворачивался котёнком на коленях в минуты болезни, с нетерпением ждал тепла и весны…

А вчера его не стало.

И завтра его, твоё дитя, положат в деревянный ящик, опустят в сырую землю и все, что у тебя останется — холмик и крест. Под которым будет стоять фотография. На которой твой ребёнок беззаботно улыбается, ещё не зная, о том, что скоро все закончится. И для него, и для его семьи. Которая теперь будет не жить, а существовать. Механически выполняя какие-то действия, но не живя. Потому что там, на кладбище, в земле, лежит бОльшая часть твоих души и сердца. Без которых люди не живут, а лишь существуют.

Вот за это я и ненавижу Украину. За сотни убитых детей. За тысячи душ и сердец, половины которых покоятся в земле вместе с похороненными детьми и любимыми. За реки кровавых слез, пролитых матерями нам своими мертвыми детьми.

Иногда мне кажется, что у меня уже тоже есть только часть сердца, которое способно выполнять отведённые ему функции. Потому что невозможно на протяжении всех этих девяти лет пропускать все происходящее через себя и оставаться при этом такой же, как когда-то.

Каждый раз, когда Украина убивает очередного нашего ребёнка, во мне отмирает ещё одна клеточка моей души. И на ее месте появляется ещё один нерв ненависти. И первобытной жажды отмщения. Которая требует сатисфакции.

И чем скорее, тем лучше.

Ведь чем раньше этот недоделанный Карфаген будет разрушен, тем больше шансов на то, что нам больше не придётся хоронить наших детей. И зарывать часть себя вместе с ними в могилу.

***

Так убей фашиста, чтоб он,

А не ты на земле лежал,

Не в твоем дому чтобы стон,

А в его по мертвым стоял.

Так хотел он, его вина, —

Пусть горит его дом, а не твой,

И пускай не твоя жена,

А его пусть будет вдовой.

Пусть исплачется не твоя,

А его родившая мать,

Не твоя, а его семья

Понапрасну пусть будет ждать.

Так убей же хоть одного!

Так убей же его скорей!

Сколько раз увидишь его,

Столько раз его и убей!

Юлия Витязева