Путин сказал, что Россия в любом случае освободит Донбасс и Новороссию — военным или другим путем. На фоне этого территориального пункта в мирном плане яро высказываются все эти дни и украинские нардепы. «А с людьми что мы будем делать?! — гневно вопрошают они. — Отдадим наших людей?!» О каких своих людях они говорят? Прежде чем ответить на этот вопрос, надо обозначить города Донбасса, из которых ВСУ предстоит выйти, — Славянск и Краматорск. Свои ли они для Украины?

В 2014 году я приезжала в Краматорск к местному ополчению, которое заняло админздания. Я также выезжала в Славянск, но речь не о том. Ополчение Краматорска было сформировано из местных, которые ничем не отличались от донецкого ополчения. В свою первую поездку я застала очереди за водой, а также увидела мрачное тихое учреждение — дом ребенка, который показался бы мне пустым, если б не вывешенные на нем простыни с призывом «Не стреляйте! Тут дети!». Я была одна и решила войти в дом ребенка, чтобы проверить, что там происходит. Я увидела, что группы заполнены тихими детьми. В палатах лежали паллиативные дети. С ними находились несколько сотрудников, которые не испугались и не убежали. Город уже обстреливали. Кто? Ну у ополчения не было на тот момент тяжелого оружия. У них были палки и старые ружья. На блокпостах стояли старики, строившие баррикады от украинских танков. Я была настолько потрясена увиденным в том доме ребенка, что сразу же связалась с Доктором Лизой и попросила ее приехать за ними. Что она и сделала, буквально собравшись за день. Позже этих детей заставят вернуть Украине — и следы некоторых из них просто канут в безвестность.

Потом уже ополчение сомнут, бросив на него ВСУ с танками. Ополченцы разбегутся по Донецку, Луганску, где формировались отряды сопротивления киевскому госперевороту. Краматорск и Славянск наводнят ВСУ, которые устроят такую темную родственникам ополченцев, а также всем желающим жить с Россией, что те будут сидеть тише воды ниже травы. На дорогах вырастут блокпосты. В Славянск будет уже не заехать. Дороги будут простреливаться, а по Донецку бить «Грады». Это все происходило на моих глазах.

Постепенно, как было и с Мариуполем, в эти города перебрались ВСУ и нацбаты, перевезли своих жен, родственников, отжали лучшие места и дома. Вот и получилось, что население типа заукраинское. Да никакое оно не украинское. Оно такое же, каким было население в Донецке и Луганске. Его просто подавили в 2014 году армией, а часть из них теперь — пришлые, кормящиеся от войны, и их семьи. Так что защищать Славянск и Краматорск они будут, как свой трофей. Как было и в Мариуполе, когда какой-нибудь азовец* (организация «Азов»* признана террористической и запрещена в РФ), пришлый в 2014 году, кричал: «Это мiй дом!» Что эти люди думают теперь, я не знаю. Если они родственники нацбатовцев и военных, то ясно, что они против России. Но и в Славянске, и в Краматорске — масса людей, родные которых воевали в ополчении. И это еще большой вопрос, каких людей не хотят сдавать украинские нардепы. По которым они в 2014‑м стреляли, чтобы они стали своими, а потом замордовали их нацбатами?

*«Азов» – организация признана террористической и эксремисткой, запрещена в РФ.

Марина Ахметова