Нет никаких свидетельств того, что Турция в вопросе вхождения в БРИКС не руководствуется принципом «у самурая нет цели, есть только путь». Ведь не исключено, что ни в какой БРИКС Анкара входить не собирается.


Список потенциальных участников БРИКС пополнился еще одной державой. О желании войти в организацию заявил министр иностранных дел Турции Хакан Фидан. «Посмотрим, чего нам удастся добиться в этом году», – заявил он.

В российских политологических и журналистских кругах инициатива Анкары вызвала целый вал восторженных заявлений. Пишут об ударе в спину НАТО, о смене Анкарой приоритета с Евросоюза на БРИКС, о турецком тузе в российском рукаве. Однако вопрос в том, действительно ли вступление в БРИКС Турции выгодно России?

Плюсов, конечно, много.

Во-первых, БРИКС – если позиционировать его как прообраз одного из советов директоров многополярного мира – должен включать в себя страны уровня региональных лидеров. И Турция таковым лидером является. Причем (как и в случае с Россией, Индией, Египтом и Ираном) даже не в одном регионе – Анкара играет ключевую роль в ближневосточной и европейской политике, а также активно работает на Африканском континенте.

Во-вторых, БРИКС должен включать не одного, а нескольких региональных лидеров. Для того, чтобы они уравновешивали друг друга, а также через присутствие в рамках одного формата урегулировали свои разногласия дипломатическим путем. Ну и совместно претворяли в регионе инициативы БРИКС. Если, условно, один региональный лидер будет в БРИКС, а другой – нет, то такой сценарий неизбежно усугубит конфликты, причем не только между двумя этими странами, но также между этой страной и всем БРИКС. Что заставит этого внешнего лидера опираться на враждебные БРИКС организации и блоки.

Сейчас на Ближнем Востоке таких лидера три – Иран, Саудовская Аравия и Турция. Тегеран и Эр-Рияд уже в БРИКС. И с вхождением в организацию Турции ближневосточный триумвират получает эффективную площадку для координации своей региональной политики.

В-третьих, среди 10 стран – членов БРИКС до сих пор нет ни одной страны, которая относится к условно западному блоку. То есть, проще говоря, нет ни одного примера, когда входящее в «коллективный Запад» государство официально признавало, что БРИКС является как минимум равноценным, а как максимум более важным институтом глобального управления чем те, которыми управляет Вашингтон.

В этом плане Турция, скорее всего, станет первой ласточкой. Более того, своей инициативой она заставит Вашингтон и Брюссель публично противодействовать интеграции Анкары в БРИКС. Что, в свою очередь, дискредитирует американцев и европейцев в глазах развивающихся стран. Усилит раскол между коллективным Западом и Глобальным Югом.

С другой стороны, у турецкой инициативы есть и ряд минусов. Которые, возможно, даже перевешивают плюсы.

Во-первых, БРИКС давно перерос свое изначальное значение сообщества суверенных стран. Это действительно прообраз совета директоров, инструмент по превращению однополярного мира в многополярный. Но для того, чтобы совет работал, там должна быть эффективная система принятия решений. Сейчас она строится на основе консенсуса, а значит (как показал пример Лиги Наций) чем больше в БРИКС будет стран, тем сложнее станет искать данный консенсус.

Да, 10 или 11 стран – особой разницы нет, но дело тут не только в сумме, но и в игроке. Турция Реджепа Эрдогана – и это во-вторых – всегда была очень сложным переговорным партнером. Причем партнером, который может в последнюю минуту отменить договоренности или трактовать их так, как считает нужным. Все видели это на примере истории с вхождением Швеции и Финляндии в НАТО – когда США достигли с Турцией предварительных договоренностей, а затем Реджеп Эрдоган год выкручивал всем руки, выбив от Хельсинки и особенно Стокгольма (которым некуда было деваться) уступки по правозащитным моментам.

В-третьих, нет никаких свидетельств того, что Турция в вопросе вхождения в БРИКС не руководствуется принципом «у самурая нет цели, есть только путь». Ведь не исключено, что ни в какой БРИКС Анкара входить не собирается.

Вся внешняя политика Турции построена на балансировании. У Анкары нет больших природных ресурсов, нет суперэффективной армии и энергоносителей – но есть географическое положение и президент, который очень любит дипломатический покер. Эрдоган, который вытягивает ресурсы у других, в том числе и за счет балансирования между центрами силы. Но именно балансирования, поскольку в ином случае Анкара получит противников либо на Западе (ключевом торговом партнере), либо на Востоке (где находятся великие державы, которым нельзя позволить объединиться против прозападной или деструктивной Турции).

И с этой точки зрения вся история с «посмотрим, чего нам удастся добиться в этом году» была придумана лишь как инструмент давления на Запад. Способ повысить геополитическую значимость Турции для США и выбить у американцев уступки в палестинском, армянском, украинском и других вопросах.

Если это действительно так, то поддерживать историю с «посмотрим» Москве не стоит. Ведь в конечном итоге Турция в БРИКС не войдет (тем самым унизив организацию), либо войдет в статусе сложного партнера, каковых в организации без того достаточно.

Плюсы же перевесят минусы лишь тогда, когда мир окончательно станет многополярным. Когда членство в БРИКС будет самоцелью для любых региональных лидеров, и когда все эти лидеры поймут, что для сохранения мира и коллективного процветания нужно договариваться, а не играть в дипломатический покер.

Геворг Мирзаян