Еще неделю назад Владимир Путин говорил о том, что если Европа хочет воевать с нами, то мы готовы прямо сейчас, а в четверг на прямой линии, совмещенной с пресс-конференцией, не просто назвал участившиеся предупреждения атлантистов о том, что Россия собирается напасть на Европу, "чушью", но и заявил, что если бы мы объединяли и дополняли наши возможности, то процветали бы. Неожиданный поворот — особенно на фоне того, что накануне Евросоюз не решился конфисковать российские активы для того, чтобы выдать кредит Украине?

Нет, президент не меняет своей позиции — его отношение к Западу в целом и к Европе в частности сформировано уже давно. Путин все время напоминает европейцам и американцам о том, что нам выгодно не воевать, а сотрудничать — и если трамповская Америка в целом разделяет такой подход, то европейцы упрямо держатся привычной конфликтной колеи. Путин даже полушутливо пожурил генсека НАТО голландца Марка Рютте за непрофессионализм: "Что он несет? И мне так хочется спросить: слушай, что ты говоришь про войну с Россией? "Готовиться нужно к войне с Россией". Они хотят готовиться к войне с Россией. Но читать ты умеешь? Почитай новую Стратегию национальной безопасности США... В новой стратегии Россия не указывается в качестве врага, в качестве цели. А генсек НАТО готовится к войне с нами. Это что такое? Ну читать-то умеете? Как это вы НАТО нацеливаете на войну с Россией, если главная страна НАТО нас противником и врагом не считает?"

И это не игра на растущих разногласиях между двумя берегами Атлантики — это призыв к европейцам прийти в себя, перестать запугивать собственное население "русской угрозой". И отступиться от Украины, то есть прекратить попытки удержать Киев в атлантической орбите, поместить Незалежную под зонтик "атлантической безопасности", сделав ее членом НАТО без формального принятия в альянс. Россия все равно этого не допустит — если не дипломатическим, то военным путем:

"Мы ничего не требуем необычного. Мы не говорим, что какая-то страна не имеет права выбирать способ своей защиты, но это должен быть такой способ, который никому не угрожает, в том числе и нам. Мы просто настаиваем на выполнении данных нам обещаний и обязательств, взятых на себя западными партнерами. <...> Произошло несколько волн расширения НАТО. Нас же надули, и мы хотим добиться ситуации, когда выстроится надежная система безопасности в Европе".

То речь идет о новой архитектуре безопасности в Европе, о получении Россией гарантий нашей безопасности на западном направлении — о том, о чем Путин говорил еще в ноябре 2021-го. Тогда Запад сознательно проигнорировал наши призывы. И было бы очень странно, если бы сейчас — спустя почти четыре года боевых действий — Россия отказалась бы от своих требований. Да, призывы стали требованиями, потому что идет война (причем на нашей исторической территории и руками таких же, как мы, русских, переделанных в украинцев) — по своей сути война Запада с нами за то, чтобы отодвинуть границу русского мира, русской цивилизации на восток. Игнорировать требования России уже не получится — и это не угроза, а констатация реальности.

Именно это и имел в виду Путин, когда говорил о готовности к переговорам и мирному урегулированию в целом: "Мы готовы прекратить эти боевые действия немедленно при обеспечении условий безопасности России на среднесрочную и длительную перспективу и готовы сотрудничать с вами".

Сотрудничать — слово, которое сейчас кажется диким применительно к отношениям с Европой. Но Путин смотрит в будущее — когда Европа "обломается", остынет и опомнится, когда сменятся нынешние европейские элиты. И это вопрос не такой уж и далекой перспективы — скорее даже краткосрочной, чем среднесрочной. И тогда станут актуальны слова Путина, снова напомнившего о мысли, высказанной в 1993 году немецким канцлером Гельмутом Колем: "Будущее Европы, если она хочет сохраниться в качестве самостоятельного центра цивилизации, должно быть обязательно вместе с Россией. Мы естественным образом дополняем друг друга, мы будем работать друг с другом и будем развиваться. Если этого не произойдет, Европа постепенно будет исчезать".

Так что главный риск для Европы — это исчезновение не в результате нападения России, а из-за собственного отказа от сотрудничества с ней. Выбор за европейцами, а мы свой уже сделали. Своего мы Европе не отдадим — и чем быстрее поймут и примут это наши западные соседи, тем будет лучше для всех: "Не будет никаких спецопераций, если вы будете относиться к нам с уважением, будете соблюдать наши интересы, так же как и мы постоянно пытались соблюдать ваши. <...> Совершенно очевидным является факт того, что, объединяя и дополняя наши возможности, мы бы процветали, а не воевали друг с другом, как это делаете вы в отношении России".

Петр Акопов