Очень часто в среде патриотов приходится слышать – прекратите уже эти мечтания о русской всемирности, давайте уже умерим аппетиты и будем жить, как нормальная страна. Разве не научил нас опыт СССР, кормящий национальные республики, которые оказались ничуть ему не благодарны? Также несбыточными остались идеи славянского братства, священного союза и прочих русских утопий. К тому же и силы наши сегодня не так велики.

Даже гораздо более экономически и финансово сильная Америка уже трещит под грузом своих мессианских претензий, стоя на пороге гражданской войны из-за своего желания контролировать все и вся. Нам ли сегодня думать о каких-то там сверхидеях? Так что давайте уже найдем себе скромное место под солнцем и успокоимся. Забросив куда подальше несбывшиеся мечты о Третьем Риме, Эсхатоне и «земшарной республике советов». Будем прагматиками, как тот же Китай, будем реалистами, как та же Европа.

Это и правда здравые мысли и спорить с ними было бы непросто, если бы мир наш был таков, каким рисуется в головах людей, так рассуждающих. Но мир, увы, уже давно не таков. Уже лет тридцать как (со времен «Конца истории» Фукуямы и сноса Берлинской стены) мир наш перестал быть конгломератом национальных государств или ареной противостояния двух глобальных проектов, войдя, скорее, в реальность мировой гражданской войны. Войны между наступающим глобализмом и отчаянно сопротивляющимися ему остатками традиционного мира. Причем за прошедшие 30 лет эта перманентная мировая гражданская война почти уже переросла в горячую. Вспыхнули Балканы, затем Ближний Восток, началась раскачка Средней Азии, Америку и Европу наводнили миллионы смуглолицых мигрантов. Рухнуло традиционное европейское образование, а традиционная европейская культура отвезена на свалку. Сегодняшнюю СВО на Украине тоже следует рассматривать в контексте этой мировой гражданской войны, как один из ее активных фронтов.

Поэтому, как ни прекрасны мечты об уютной жизни в маленьком уютном мире, они иллюзорны. Как иллюзорна надежда на то, что Россию в этом мире оставят в покое. Нет, ни в каком виде – ни в виде национального государства, ни в виде региональной державы, ни в любом другом состоянии «острова Россия» – в покое нас не оставят. Ибо глобалистскому проекту «конца истории» нужен весь, без остатка, мир. И Россия, какая бы она ни была (кроме полностью ему послушной) – кость в горле. Кость в горле также Китай, Иран и отчасти Индия (с ее растущей экономической и демографической мощью). Но Россия в большей степени. Потому что только у России есть в потенциале идея, способная противостоять идее глобализма.

И хорошая новость заключается в том, что только мировая идея и может стать спасительной для России-в-глобальном-мире. Ни в каком ином виде противостоять глобализму мы не сможем. Потому что мировой идее можно противопоставить не национальную, не региональную, а только мировую идею.

Мировая идея глобализма – это так называемые либеральные ценности. Или, как емко раскладывает небезызвестный философ-террорист Бернар-Анри Леви: «права человека, либертинаж и дух иудаизма». Вот такая триада. Может ли она нас устроить? Разумеется, нет. Почему? Об этом чуть позже.

Сейчас же еще раз подчеркнем: победить сегодня может только мировая идея; жить и дышать мы сможем только под солнцем мировой идеи. В любом ином случае нас просто задушат. Да и сам русский не сможет существовать в пространстве меньшем: ему просто не хватит воздуха, не хватит воли. А чтобы победить, русскому нужно вздохнуть полной грудью.

Давайте пример. Вот был доплатоновский мир – мир маленьких греческих полисов (почти как поствестфальский мир национальных государств). Пришел Платон и открыл мир идей, тем самым шагнув за границу видимого мира и обозначив его как целое. Так, открыв идеальный мир, Платон очертил границы видимого мира. Следом пришел Аристотель и этот, открытый Платоном мир, описал. Составил его, так сказать, карту. А ученик Аристотеля Александр Великий этот мир завоевал. Без открытия Платона и «карты мира» Аристотеля Александр не смог бы его завоевать. Платон и Аристотель дали ему для этого необходимую силу, внутреннюю свободу, широту дыхания. А Александр вдохнул их в свое войско. Так и для нас сегодня. Необходимую силу для теперь уже не завоевания, а отвоевания мира, для реконкисты, нам может дать только сверхидея. Ничто иное не освободит наше сознание, не даст той широты дыхания и огня веры, которые принесут победу.

Что же это? Какая сверхидея? Что мы можем противопоставить глобализму? Причем надо понимать, что эта идея должна быть близка и понятна не только нам, мы должны также ретранслировать ее и на Восток, и на Запад, и там получить отклик, по-другому в войне идей не бывает. Есть такая идея. Близкая и понятная всем. Простая, как все гениальное. И кроме того, предельно актуальная. Более того – единственно необходимая. Идея, вокруг которой, в сущности, и идет сегодня война. Это – идея Человека. Человека как он есть. Человека с большой буквы.

Да, конечно, и либеральный глобализм неустанно болтает о человеке. Но он болтает больше о «правах человека», а гегемоном его всегда оказывается девиант, маргинал, мигрант. Это маленький, не опасный ему человек. А еще точнее – абстрактная единица, функция. Которая становится мощным оружием в его руке. Рычагом мигранта он взламывает государство и нацию. Кувалдой ЛГБТ сносит традиционное сознание и христианскую церковь (ЛГБТ-браки, трансгендерные священники, «гендерно нейтральное имя Бога» и т. д.). Да и сам этот маленький, трансгендерный «последний человек» находится в состоянии полураспада – и, скорее всего, до завтра не доживет. Скрестив его с машиной и цифрой, трансгуманизм уничтожит его окончательно.

Настоящий же человек, которого мы знали еще вчера, исчезает прямо на наших глазах. И если его исчезновение не остановить, завтра останутся ЛГБТ, чайлдфри, браки с подушкой, обезьянкой, чайником, 666 гендеров: постчеловечество «трансов» как множественных переходов в адские миры, и на этом все. Человека большого, человека как образа Божия, больше не будет. А значит, и жизнь на земле потеряет всякий смысл.

И вот это очень серьезно. Это близко каждому, и до каждого, в ком осталась искра сознания, может быть донесено: идея человека не как трансгендерного атома в состоянии перехода к цифровой функции, а как человека настоящего, человека большой культуры. На самом деле эта идея – настоящего человека, спасения человека – и была всегда Русской идеей, идеей России. Это главная тема и нашей древней литературы, и пушкинской культуры; даже в советское время, вопреки большевизму, русская литература исповедовала этот самый русский (отнюдь не либеральный) гуманизм человека с большой буквы. Из которого росли затем и все прочие «русские идеи».

Например, идея Империи. Империя – это не только мир, покой и благополучие. Империя – это прежде всего человек большой имперской культуры, разительно отличающийся от человека культуры маленькой, национальной (поезжайте в какую-нибудь Чехию, Латвию, пообщайтесь с местными, а потом – с человеком имперской культуры, и вам все станет ясно).

Или идея царства. Гоголь рассуждал: почему один человек должен быть над нами и над законом? Потому что человек, как он есть, как образ Божий, больше закона. Потому что милость больше закона, а царь – может миловать. И тем самым – утверждать идею человека. Это уже никакой не «дух иудаизма», это – дух христианства! Это – спасение Человека с большой буквы! – наша большая настоящая сверхидея.

Человек, стоящий на камне большой культуры, имеющий пространство для жизни и свободу для роста – это и настоящая формула традиции. Эту идею примет, как свою родную, прежде всего сам русский человек. Эту идею Россия сможет транслировать на весь мир и найти в нем сочувствие и понимание.

Разумеется, прежде ее необходимо, во-первых, точно сформулировать, найти точные слова и обоснования, а во-вторых – заявить на всех уровнях: общественном, культурном, философском, политическом, дипломатическом. Что само по себе – огромная работа. Однако работа необходимая. Прежде всего для самой России.

Владимир Можегов