У Синклера Льюиса есть роман-антиутопия "У нас это невозможно", написанный в 30-е годы ХХ века и посвящённый актуальным, на тот момент, событиям.

Краткое содержание: несмотря на своевременные предупреждения малочисленных реалистов, под крики толпы "У нас это невозможно!", политический авантюрист Берзелиос Уиндрип, лидер "Лиги забытых людей", провозгласивший своим политическим кредо заботу о "маленьком американце", становится президентом, а затем и нацистским диктатором США.

Главное внимание на этапе борьбы за власть и утверждение власти Уиндрип обращает на установление контроля над СМИ, которые начинают работать исключительно в развлекательном стиле. Даже политические программы подаются крайне упрощённо, чтобы "маленький американец" не напрягал мозги, а сразу понял, кто враг.

Пропаганда сторонников Уиндрипа прямолинейна и топорна, апеллирует к чувствам и эмоциям. Делается всё, чтобы отдельный человек принимал решение раньше, чем успеет остановиться и задуматься, а накачанное эмоциями общество не оставляло бы места сомнениям. Любого усомнившегося немедленно объявляют даже не оппозиционером, а врагом, со всеми вытекающими опасными для жизни последствиями.

Примерно так же, если убрать некоторый элемент гротеска, строилась пропаганда режимов Гитлера и Муссолини, монополия которых на власть начиналась и зиждилась на монополии на информацию, а политическая информация, апеллировала к чувствам и эмоциям, формировала не общество, но толпу, пробуждая спящие на дне человеческого сознания первобытные инстинкты и архетипы стайного поведения. На этой же базе строится любой тоталитаризм, к чему бы он ни призывал.

Упрощение – всегда ложь, так как произвольно гипертрофирует только один аспект проблемы, выпячивает лишь одну сторону человеческой личности, заставляет нас судить о явлении по его тени или по оценке его другими, зачастую самопровозглашёнными, а то и вовсе подсадными, "экспертами". Упрощение реальности оболванивает общество. Упрощение врага ведёт к его неадекватной оценке и грозит поражением в политическом противостоянии. Упрощение общественных отношений ведёт к противостоянию и гражданской войне.

Тезис "добро должно быть с кулаками" родился на американском Диком Западе, эпохи движущегося фронтира, когда отдельные разрозненные фермеры и жители крохотных городков должны были защищать себя одновременно от набегов индейцев, не желавших отдавать без боя свою землю, и местных бандитов, активно действовавших на огромных слабозаселённых и никем в достаточной степени не контролируемых пространствах.

Однако абсолютизация этого тезиса привела к тому, что в дальнейшем США стали по умолчанию считать, что только там добро, где кулаки, причем, чем больше кулаки, тем больше добра.

Если другой популярный в США тезис: "Если ты такой умный, то почему бедный?", - пользуется в нашем обществе популярностью у весьма ограниченного круга лиц, то насчёт "добра с кулаками" согласно большинство наших людей. Между тем оба тезиса ложны, так как абсолютизируют лишь одну сторону проблемы.

Ум не всегда обеспечивает богатство, поскольку склонность к обретению новых знаний, и даже к анализу, не всегда соседствует с деловой хваткой. В 90-е годы, например, ум даже вредил обогащению. Умные люди, видя, что из отправившихся в погоню за богатством преуспели единицы, подавляющее же большинство оказалось в могиле (кому повезло, получили длительные тюремные сроки), в криминальный бизнес и околокриминальную власть 90-х отнюдь не рвались. Они предпочитали быть беднее, но оставаться живыми.

Сила далеко не всегда находится на стороне правды. Будь иначе в мире не было бы уголовников. Ведь, если сила всегда на стороне правды, то отнимая силой, понравившееся (в том числе и просто насилуя), сильный не нарушает справедливость, а восстанавливает её.

Казалось бы, причём здесь вынесенное в заглавие телевидение?

Мои постоянные читатели знают, что я не люблю большую часть политических телевизионных передач и отказываюсь от участия в них, поскольку телевидение вынуждено работать в формате, предполагающим не попытку разобраться в проблеме, а накачивание аудитории эмоциями, то есть, по сути оболванивание. Но иногда появляются какие-то новые передачи, на которые надо хотя бы один раз прийти, чтобы понять, что она из себя представляет.

Недавно мне довелось побывать на очередной такой передаче. Не скажу какая и на каком канале выходит. Во-первых, мне далеко не чуждо чувство корпоративизма. Я считаю глубоко неправильным обсуждение крупной проблемы на отдельном личном примере. Во вторых, это не проблема отдельного канала или отдельной передачи, это беда всего телевидения, кроме части нишевых каналов. Причём это проблема, чреватая огромной бедой для всего общества.

Проблема в том, что существующие правила игры требуют от телевидения быть коммерчески успешным. Нишевые каналы, как правило, работают с узкой аудиторией и, зачастую, финансируются людьми или структурами, заинтересованными в обращении именно к этой аудитории. Поэтому, если только это не канал, рассчитанный на потребителей рассказов о тайно захвативших мир рептилоидах, они стараются логически мотивировать свою позицию, досконально разбирать причины и последствия обсуждаемых явлений. На этих каналах выходят действительно стоящие передачи. Именно на них, активно перебираются наиболее квалифицированные телеведущие и эксперты. Ещё один вариант – создание собственного канала в социальных сетях, с учётом необходимых вложений, редко кому доступен.

Общенациональные же каналы, ориентированы на массовую аудиторию. Их заработок – реклама, которой тем больше и которая тем дороже, чем больше аудитория. Да и государственную субсидию проще просить, если можешь предъявить аудиторию в 10-20-30-40 миллионов. В результате запроса на тех, кто сможет привлечь максимальную аудиторию, сложилась огромная прослойка телевизионного менеджмента, чьи вкусы мало чем отличаются от вкусов толпы и которые владеют несложным умением будить в человеке инстинкты и играть на эмоциях.

Умные и ответственные политики, эксперты и журналисты стараются к этому оружию не обращаться или обращаться пореже и в строго контролируемых ситуациях. Стандартный менеджер, выполняющий задачу привлечения максимальной аудитории в кратчайших срок, действует по принципу максимальной эмоциональной накачки, без оглядки на возможные последствия. Да он и не догадывается, что могут возникнуть некие последствия.

Как результат, в качестве "политических передач" получаем всё более унылую, тупую пошлятину, рассчитанную на всё менее взыскательного потребителя. Отдельные авторы, отдельные передачи и даже отдельные каналы пытаются противостоять этому упрощенческому мейнстриму, но их сопротивление бесполезно и будет быстро подавлено ибо нельзя играть в квартире у шулера, на столе шулера, картами шулера, по правилам шулера и надеяться на выигрыш.

Когда-то так гибла под напором интернета печатная пресса. Часть изданий спаслись, до сих пор выходят и даже востребованы в бумажном виде. Большинство умерли. В принципе, печатные СМИ почти сразу натолкнулись на идею, сулившую им выживание. Если вы не можете продавать в год десять миллионов "Лад", продавайте десять тысяч "Роллс-Ройсов". Печатная пресса стала позиционировать себя, как элитную, как СМИ "не для всех".

Но для этого надо соответствовать требованию "не для всех". Не каждому рабочему доверят изготавливать детали для "Роллс-Ройса", тем более собирать машину. Количество рабочих требуемой высочайшей квалификации ограничено, на все автозаводы их никогда не хватит.

Точно так же квалифицированных авторов, редакторов, фотокорреспондентов и т.д. не могло хватить на всю печатную прессу. Кто сумел собрать (или сохранить) соответствующий коллектив, тот нашёл свою нишу в новой жизни, кто не смог, тот вначале скатился до публикации на всех полосах объявлений куплю/продам, плоских анекдотов, гороскопов, телевизионной программы и рекламы услуг проституток, а затем и вовсе исчез, поскольку даже это пространство захватил интернет.

При этом нишевые печатные издания, ориентированные на определённый сегмент аудитории, очень даже процветают. Труднее всего было государственным газетам, но некоторые не просто выжили, а даже стали наиболее читаемыми изданиями в стране. Опять-таки произошло это за счёт того, что они правильно определили свою нишу, подобрали (или сохранили) квалифицированный, соответствующий требованиям аудитории персонал и заняли её.

Сейчас по тому же пути идёт телевидение. Разница лишь в том, что большинство нишевых каналов сразу ушло в интернет, поскольку содержание канала в интернете обходится в разы (а в крайних случаях и на порядок-два) дешевле, чем на классическом ТВ). Оставшиеся же наперегонки бегут по пути упрощения действительности и опрощения потребителя.

Это крайне опасно для общества. Почему? Указано в первой части статьи. Упрощение и опрощение СМИ прокладывают путь фашизму и нацизму, так как приучают потребителя этой продукции к простым радикальным решениям, к безопасному высмеиванию в студии людей, стоящих в национальной и глобальной политической и интеллектуальной иерархии на голову выше гыгыкающих "экспертов".

Именно так, с насмешек в прессе, начиналась травля нацистами евреев, именно так, с насмешек в прессе, начиналась травля русских прибалтами, грузинами, украинцами и т.д. Именно так, с насмешек в прессе, начиналась травля на Западе "нетолерантных" противников "гендерного равенства", теории "позитивной дискриминации", переросшая в современный сатанизм западного общества.

Современным телевизионным менеджерам представляется, что они демиурги, одним нажатием "волшебной кнопки" способные вначале разгонять в обществе ненависть, а затем так же быстро приучать любить чеченцев, нагнетать недовольство, а через пару-тройку лет проповедовать терпимость к грузинам, клеймить одним тавром всех "украинцев" (по географическому принципу), и быть готовыми с утра провозглашать не то что нежную "дружбу народов", но даже единонародие.

До какого-то момента эмоциональная накачка действительно позволяет манипулировать обществом. Но, при всей внешней простоте, привлекающей массу аферистов и проходимцев, это крайне сложное и опасное занятие. Если где-то не уследить, потерять чувство меры, немного перегнуть палку, управление теряется моментально и общество, как потерявшая тормоза и руль фура, несётся вперёд, сметая всё на своём пути и давя тех своих "поводырей", которые не успеют вовремя осознать произошедшее и попытаются как-то управлять движением.

Опыт гитлеровской Германии, фашистской Италии, современной Украины и других стран, свидетельствует, что если общество потеряло тормоза и понеслось дорогой тоталитаризма, можно либо вовремя (в тот краткий миг, когда набор скорости только начался) спрыгнуть на обочину, либо нестись вместе с ним, уповая, что в момент неотвратимой катастрофы тебя не разобьёт о камни.

Кризис телевидения опаснее кризиса печатных СМИ тем, что печатные СМИ уступили телевидению аудиторию практически моментально по историческим меркам. Телевидение же, несмотря на усилившееся господство интернета, держится, в том числе и как создатель политических смыслов (пусть и для маргинальных слоёв) относительно долго и продержится ещё какое-то (довольно солидное) время. Между тем, раз ступив на дорогу упрощения и опрощения оно движется по ней с ускорением.

Потребитель телевизионного политического контента – адреналиновый наркоман, требующий всё большей дозы. Ещё немного и адреналиновый наркодиллер в лице ТВ не сможет ему отказать не только в дозе в принципе, но и в её постоянном увеличении. "Властители дум" и "делатели королей" попадут в порочный круг, когда каждый их следующий шаг по упрощению реальности ведёт к гомерическому опрощению аудитории, которая, в свою очередь, требует дальнейшего гомерического упрощения реальности.

Я не против, богатое телевидение для бедных должно существовать (существуют же, в конце концов, порнография и девушки по вызову). Но и бедное телевидение для умных тоже должно существовать. Причём телевидение для умных нуждается в государственной опеке и поддержке – умных в любом обществе всегда мало и на коммерческой основе телевизионный "Роллс-Ройс" для них не соберёшь.

Телевидение же, работающее по принципу адреналиновой накачки нуждается в жёстком но профессиональном государственном контроле. Контролируем же мы сферу производства и продажи алкоголя, медицинских препаратов. Как разрушительный, так и созидательный потенциал телевидения на голову выше. Его нельзя сделать полностью государственным и жёстко подцензурным, но и требовать от него коммерческой успешности – абсурд. Это всё равно, что требовать от ВПК, одновременно успешно зарабатывать на мировом оружейном рынке и пуще глаза хранить технологические секреты национального военного производства

Расцветать должны сто цветов. Но какие, где и когда цветут, решает тот, кто разбивает клумбу и следит за своевременным поливом. Отечественное ТВ имеет заинтересованного владельца в виде государства. Но для полного счастья ему нужен чуткий профессиональный садовник. Источник