— На днях Стрелков сделал, мягко говоря, неожиданное заявление, возложив на себя ответственность за военный конфликт на Украине. Как лично вы оцениваете заявление Стрелкова?

— Я бы не хотел комментировать заявление. Могу только сказать, что Стрелков изначально не был человеком, вокруг которого консолидировалась вся сила ополчения Донецкой области. Он вошёл к нам с группой в количестве 50 человек, 52, по-моему, точная цифра. А нас было 300. Мы тоже были вооружены. До этого 6 апреля наши бойцы взяли областное СБУ. У нас было, в принципе, достаточно оружия, боеприпасов было маловато. То есть он зашёл в качестве подкрепления. Не было никаких намёков на то, что он будет возглавлять какое-то движение и т.д.

Мы с ним изначально договорились, что он занимается военными вопросами по обороне города Славянска, а я — гражданскими вопросами. И все силы и формирования ополченцев, которые у нас на тот момент в Славянске были, я передал в его подчинение, т.к. он представился мне полковником ФСБ в отставке. Я — бывший военный, мичман запаса и понимаю, что такое субординация. К тому же нам нужна была помощь. Мне нужна была координация, поскольку в пяти городах Донецкой области — Красный Лиман, Славянск, Краматорск, Дружковка и Константиновка мы подняли свои силы ополчения.

—Можно ли было не сдавать Славянск?

— На мой взгляд, Славянск сдавать не надо было. Когда понял, что обстрелы будут продолжаться, и опасность для мирных жителей возрастает, мы вывезли детей из города, начали потом вывозить молодых матерей с детьми, пенсионеров. Это делалось не принудительно, но я советовал всем, чтобы они покидали город, потому что понимаю на опыте того же Сталинграда, что людей надо эвакуировать.

На самом деле, наш город идеально подходил для уличных боёв. Сравнять его полностью с землёй на тот момент у хунты не было, честно говоря, физических возможностей. Они хотя и держали где-то порядка 23-25 тысяч группировки вокруг Славянска, но разговоры о том, что город сравняли с землёй, преувеличены. Да, его бы разрушили, но не до основания. Город бы реально сопротивлялся, потому что у нас были запасы вооружения и продовольствия, была у нас и вода. В домах в кране, конечно, воды не было, но машины развозили воду по городу.

Плюс в городе у нас были артезианские скважины, которые не зависели от центрального водоснабжения.

Я был против сдачи Славянска, так как понимал, что в Донецке не было никакой силовой поддержки. Те крохи ополчения, которые они собрали, были, во-первых, не особо боеспособны, во-вторых, не могли представлять никакой мощной поддержки именно силовой.

— Вы лично выступили против сдачи Славянска и других городов?

— На тот момент, когда подразделения выходили из Славянска, как вы помните, я был арестован. Поэтому моих советов особо никто не слушал.

— Какие обвинения вам предъявляли и изменились ли претензии потом?

— Мне с того самого момента — с 10 июня и по сей день не было предъявлено никаких обвинений. Разговоры, сплетни, какие-то информационные вбросы — этого было предостаточно. А конкретно какого-либо обвинения мне предъявлено так и не было.

—В СМИ актуален вопрос о военно-полевых судах. Ваше мнение на этот счёт, насколько это правомерно, что с этим делать?

—Вообще для поддержания порядка, когда совершаются преступления такого рода, как мародёрство, беспричинные убийства, военно-полевой суд должен работать.

Но главное — каждое преступление должно получать адекватную оценку. Есть разница — когда прапор расстрелял человека за то, что он взял тапочки, и расстрелом мародёра, который реально залез в дом, напугал детей, ограбил людей.

—Что теперь с этой ситуацией делать? Как остановить мародёрство, которое имеет место? Как вернуть ситуацию в правовое поле?

—Здесь я считаю, изначально не было жёсткой дисциплины и не было нормального командного состава на этапе формирования вооружённых сил Новороссии. Новороссия — это только проект. Мы можем сейчас, на мой взгляд, рассматривать только такие территории, как Донецкая и Луганская народные республики. Это именно те республики, где люди проголосовали на референдуме, проявили волеизъявление. Затем они выбрали глав республик и парламент.

— После состоявшихся в ЛНР и ДНР выборов как изменится ситуация в плане дисциплины и правового контекста?

— Захарченко взялся за наведение порядка. Ему это, кстати, удаётся. И это заметно даже на бытовом уровне.

Во-вторых, идёт переформатирование всех вооружённых подразделений в ДНР и ЛНР, все уходят под единое командование. Это позволит реально уйти от этой «махновщины», когда каждый себе командир и каждый вправе решать, кого наказывать, а кого поощрять...

— В последнее время ходили слухи о нескольких пропавших командирах и министрах и т.д. Как вы считаете, что там произошло?

— По-моему, это только слухи. Я не думаю, что Безлер пропал. Такие личности просто так никуда не пропадают. Был арестован помощник Мотороллы — Червонец, за свои высказывания. Но ничего не могу сказать по этому поводу. Знаю только то, что из вновь назначенного правительства были сняты с должностей семь человек и арестованы двое. Все это происходит в рамках наведения порядка.

Наказаны люди, которые использовали служебное положение в корыстных целях. Реальные люди, переживающие за будущее ДНР, находятся сейчас на передовой в окопах. Много у нас командиров достойных, есть у нас порядочные люди, понимающие, что творится на данный момент. А есть просто люди, которые прилипли, чтобы подзаработать, «отжать» и т.д. В подобных революционных ситуациях так было всегда.

Республика только становится на ноги. Нужно создавать адекватные структуры управления государством. Не на всё хватает сил, нет необходимого опыта. Но дорогу осилит идущий.

— Евромайдан отметил первую свою годовщину. Как вы считаете, если вернуться на год назад, можно ли было избежать кровопролития?

— Пока была возможность соблюдать какие-то договорённости, мы это делали. Но когда стали гибнуть люди, когда на нас пошли с оружием, тогда уже возврата быть не может. Война должна длиться до победного конца.

Слово «война», кстати, озвучил сам Порошенко. Раньше в Киеве всё время называли происходящее антитеррористической операцией. Недавно я смотрел его выступление, и он сказал, что это война. Так найдите в себе смелость и признайте ДНР и ЛНР, ополченцев — воюющей стороной, объявите военное положение. Они же на это не идут в виду каких-то своих политических причин. К тому же в Киеве во власти оказались люди не самостоятельные, а работающие под диктовку Запада, Америки.

Вашингтон как раз и желает раздуть пожар у границ России. Мы же только реагировали на действия хунты и дали ей отпор. Сколько раз говорили о прекращении огня, и, тем не менее, с удвоенной силой продолжали обстреливать города и гибли мирные люди. Число жертв среди мирных жителей превысило 4 тысячи, 970 раненых. Уже пройдена красная черта. Хунте никто не простит такого количества жертв.

—Чего эти две республики ждут от России?

— Россия — это братская страна. Мы — один народ, мы все — славяне. Прежде всего, нужно взаимопонимание на всех уровнях. Ждут от России, конечно, помощи. Но это не должна быть военная помощь. Нужна экономическая, гуманитарная поддержка. Но нельзя садиться своим братьям на шею. Мы не можем быть обузой. Я считаю, что наши регионы достаточно богатые не только природными ресурсами, но и людскими ресурсами, у нас очень работоспособные люди, и это надо использовать. Наши люди привыкли работать. И они это готовы доказать. И здесь помощь России должна заключаться в контрактах на нашу продукцию, которая так или иначе будет выпускаться на предприятиях Донецка и Луганска.

Для того, чтобы заводы и вся инфраструктура региона заработала, нужен покой. Я думаю, когда боевые действия всё-таки прекратятся, и мы отодвинем войска хунты за пределы границ наших областей, то предприятия начнут нормально работать. И мы, как говорится, будем жить на свои. Нельзя допускать такого, чтобы мы сидели на шее у России. Мы достаточно трудоспособный, достаточно богатый регион, и это надо использовать.

— Как будут определяться границы республик?

— Мне сейчас сложно ответить на этот вопрос. Мне импонирует позиция Захарченко. Он считает, что границы ДНР и ЛНР должны совпадать с территориальными границами областей. На данный момент нужно рассматривать вопрос о том, чтобы освободить эти территории, запустить городскую инфраструктуру, начать работать с людьми, выполнять соцпрограммы, одновременно наращивать свой военный потенциал, запускать предприятия, то есть создать определённый фундамент.

Тогда уже можно дальше смотреть, какую позицию займут люди, которые проживают на другой территории Украины. Всё в их руках. Как люди скажут, так они и будут жить. Да, вопросов нет — у нас и парни боевые, и желание отомстить за погибших родных и друзей тоже есть.

Но пусть люди в других областях заявят о своей позиции. Не надо надеяться на то, что партизаны маленькими группами смогут решить большие вопросы. Сами люди во всех областях Украины должны определить свою судьбу.

Источник