«Единая Россия» готовит законопроект, цель которого – ограничить права украинских военнослужащих, служивших с 2014 года в вооруженных формированиях Украины и других силовых структурах, на занятие должностей в государственных органах РФ. Эта тема стала актуальной после того, как в социальных сетях и СМИ появилась информация, что некоего Игоря Лысенко, который воевал в Донбассе в составе вооруженных формирований Украины, хотят назначить советником губернатора Запорожской области. Как выяснилось со временем, такого намерения у руководства области не было. Однако сейчас нет никаких правовых ограничений, которые не давали бы человеку, стрелявшему в людей Донбасса, занять государственную должность в России.

Нужны ли они? Вопрос не так прост, как кажется. По мнению противников ограничительных мер, мы не должны уподобляться Украине, где люстрация применялась и после «оранжевой революции», и особенно после государственного переворота 2014 года. Но люстрацию придумали и использовали задолго до появления современной Украины. К примеру, поражение в некоторых политических и гражданских правах было частью процесса денацификации в Германии и Австрии. Кроме того, если какая-то идея или метод используется врагом, то почему их нельзя использовать и нам? Конечно, можно. Если исходить из логики аморальности использования методов врага, то израильская армия не должна была бы использовать стратегию блицкрига, потому что авторы были фашистами.

Еще один аргумент: ограничив в правах бывших украинских военных, мы озлобим их против российской власти – а заодно и их близких. То есть Россия таким образом создаст себе внутренних врагов. Но независимо от того, будут осуществлены люстрационные мероприятия официально или нет, на освобожденных территориях все равно придется «отделять агнцев от козлищ». Хотя бы для того, чтобы в органы власти не проникли откровенные враги. И лучше, если это будет происходить официально, по закону, а не по слухам и усмотрению начальников.

Речь идет о морали и справедливости. Если человек воевал в Донбассе в составе ВСУ, нацбатов, нацгвардии Украины и убивал жителей региона – и получит в Таврии, или в ЛДНР, или в любом другом регионе России какую-то государственную должность или депутатский мандат – это будет выглядеть, мягко говоря, странно. А именно – как предательство тех людей, которые воевали против него, и тех мирных жителей, которых этот человек, возможно, убил. Пусть даже он не стрелял, но он помогал тем, кто стрелял. Сложно себе представить, чтобы, к примеру, в Госдуме рядом сидели бывший боец донецкого ополчения и солдат ВСУ. Это подорвет веру жителей Донецка, Луганска, Горловки и других городов Донбасса в элементарную справедливость, это подорвет их веру в Россию.

Кроме того, если украинские солдаты воевали за киевский режим, то, значит, все они в большей или меньшей степени являются носителями его идеологии. То есть потенциально опасными людьми для России. И их работа на государственных должностях несет угрозу для России и ее граждан.

Какими должны быть ограничения в правах для бывших украинских солдат? Прежде всего запрет занимать государственные и муниципальные должности. А также избираться в представительные органы любого уровня. То есть ограничения политических прав и отчасти гражданских. При этом лишать этих людей права голосовать на выборах, думается, не стоит. Ограничения должны касаться активного избирательного права, но не пассивного.

Должны ли быть ограничения в других сферах? Люстрация – это лишь один из элементов денацификации территорий, которые оказались и окажутся в составе России. И в этом контексте будет очень важен труд учителей в школах, преподавателей в вузах. Поэтому должны применяться ограничения и на прием бывших украинских военных, стрелявших в жителей Донбасса, на вакансии преподавателей. То же самое касается работы в СМИ.

И не только военных. Ограничены в правах должны быть и члены украинских нацистских партий, таких как «Национальный корпус», который является гражданским крылом подразделения «Азов» (запрещен в РФ), «Правого сектора*» (запрещен в РФ), партии «Свобода». Этих людей нельзя допускать ни в политическую, ни в информационную, ни в образовательную сферы, тем более им не место на государственной службе.

Ограничения в правах должны быть пожизненными или временными? Полагаю, что нужно будет создать определенную дифференциацию лиц, которые будут ограничены в правах. Например, если человек был мобилизован в ВСУ, то лет через десять для него можно отменить все ограничения. А вот если он добровольно пошел в ряды украинских формирований убивать жителей Донбасса, то будет правильным, если он до конца жизни будет поражен в правах.

Но крайне важно, на мой взгляд, чтобы человек, ограниченный в правах, не превратился в изгоя в других сферах жизни, на которые ограничения не распространяются. Прежде всего в экономической. Ни в коем случае человеку нельзя мешать зарабатывать на жизнь и содержать семью. Он не должен подвергаться дискриминации со стороны чиновников. Ограничение в правах не должно быть минусом для кредитной истории. И конечно, в изгоев не должны превратиться родные, прежде всего дети ограниченного в правах гражданина. Сын за отца не отвечает.

И главное: люстрация – это не наказание человека за его неблаговидные деяния, а способ государству и обществу защитить себя от опасности, потенциальными носителями которой являются некоторые из наших новых и будущих сограждан.

Сергей Миркин