Красноармейское направление для ВСУ сейчас одно из самых проблемных. Российские войска активно продвигаются к огромной агломерации, и, если киевские власти не дадут команду на отход, украинские солдаты рискуют остаться в окружении. Вместе с другими подразделениями свой вклад в освобождение территорий ДНР вносят бойцы 60-го отдельного гвардейского мотострелкового штурмового батальона 9-й отдельной гвардейской мотострелковой бригады 51-й армии.

Рекордный выстрел

“В доме на окраине поселка засели вэсэушники. Подобраться к ним наши штурмовики не могли: боекомплекта противнику хватало, отстреливался так, что головы не поднять”, — рассказывает механик-водитель Столичный.

Экипаж его Т-80 БВМ получил приказ от командиров уничтожить опорник. Бойцы навелись на предельную дистанцию и выстрелили.

“Недолет 150 метров. Что хотите делайте, но дом этот нужно разобрать”, — прошипела рация.

Легче сказать, чем сделать. От закрытой позиции до опорника почти 13 с половиной километров. А на бумаге максимальная дальность стрельбы у техники — не больше десяти километров.


“Мы машину загнали максимально на пригорок. Кругом дроны, далеко от укрытия отъезжать нельзя — подбитый танк пехоте не поможет. Счет идет на секунды. Выжали максимум, — рассказывает наводчик из экипажа Столичного с позывным Птица. — Командир даже на казенник (задняя часть орудия — Прим. ред.) руками надавил. Каждый градус важен был”.

На вопрос о том, опасно ли так делать, фыркает и снисходительно улыбается.

Выстрел — и через 47 секунд снаряд калибра 125 миллиметров, пролетев 13,3 километра, складывает дом, из которого отстреливались вэсэушники.

“Те, кто выжил, потом убегали по посадкам — по радиоперехватам выяснили. А наши забрали поселок”, — продолжает Столичный.


Новая танковая реальность

На войне не до выяснения рекордов, но о поражении целей из Т-80 на таком расстоянии информации найти не удалось. Сейчас подобная точность важна особенно — сказывается специфика конфликта.

“Я здесь с начала 2024-го. Шел целенаправленно в “Сомали”, потому что следил за событиями с 2014-го и был наслышан о подразделении. Когда только пришел, у нас еще были штурмовые задачи — помогали и лесополосы забирать, и населенные пункты”, — вспоминает Столичный.

Теперь все изменилось. Главная причина — беспилотники.

“Работаем из закрытых огневых позиций, по сути, как артиллерия. Приходится прятаться, маскироваться. У нас сейчас на позиции стоит танк, ему досталось очень сильно: его разбирали десять FPV-дронов и две “Бабы-яги”. А мы даже помочь не могли никак — по нам артиллерия кассетами работала. Четыре часа вся эта канитель продолжалась”, — рассказывает он.

Из-за быстрого продвижения вперед оборона ВСУ превращается в очаговую. С одной стороны, это весомое преимущество для российских войск. Но есть и опасности. Технике тяжело поспевать за пехотой, поскольку оставшиеся клочья украинских подразделений продолжают сопротивление.

"Вот, к примеру, мы работаем на 13 километров, там наши двигаются, а отдельные группы противника есть и в трех километрах от нас. Недавно искали новую позицию, вроде бы выбрали, а к нам штурмовики подходят и говорят: на противоположном склоне оврага — ВСУ. Расстояние — 350 метров", — объясняет Столичный.


Броня танков то тут, то там, словно шрамами, украшена щербинками от попаданий противника. Как признаются сами бойцы, защита надежная, но и ее приходится дорабатывать.

"Башня вместе с наваренным кожухом выдерживает два сброса “Бабы-яги”, а она больше двух с собой редко носит. Динамическая защита родная тоже помогает. Конечно, после дроновых ударов бьется оптика на башне, но тут уж ничего не поделать, — разводит руками командир экипажа. — Главное, машина остается на ходу, в боеготовности”.

По словам Столичного, за все время его подразделение не потеряло ни одной машины, хотя порой приходилось очень тяжело.

“На мой взгляд, "Восьмидесятка" — лучший российский танк. Да, есть и недостатки: машина чуть более капризная, чем другие отечественные образцы, требует внимания к себе, но при должном уходе работает великолепно”, — говорит он.


Что от чего

Аналогичным образом дорабатывать технику приходится и сослуживцам танкистов, которые работают на БМП.

“Резина хорошо защищает от осколков, решетка — от кумулятивных снарядов”, — говорит боец с позывным Гоги.

Он в бронегруппе недавно — попал сюда только в этом году, после реабилитации. Раньше служил в разведке. Сам из Новосибирска, мобилизованный.


"Задачи здесь разные. Основное, конечно, высадка десанта", — уточняет он.

Но приехать и дождаться, пока пехота выгрузится, недостаточно — просто так это сделать никто не даст. При сближении с позицией противника экипаж открывает огонь из 30-миллиметровой пушки 2А42 и ПКТ калибра 7,62 миллиметра.

“Когда такой шквальный огонь прижимает противника к земле, ему сложно отстреливаться”, — объясняет Гоги.

Каждый такой выезд — риск. И порой Гоги с его экипажем приходится эвакуировать машины сослуживцев.


"Совсем недавно был такой случай, — вспоминает он. — Два беспилотника подбили БМП — они всегда стараются в ходовую попасть, чтобы обездвижить. Экипажу пришлось покинуть машину, благо все выжили. А мы за ней приехали и вытащили ее. Уже починили, она на задачах".

Помогал вытаскивать машину его наводчик-оператор с позывным Крест. Ему всего 24, и на фронте он уже два года.

"С братом в Екатеринбурге ждали повесток, а они не приходили. В итоге решили добровольцами пойти", — рассказывает боец.


Брат, как и сам Крест, до сих пор остается за ленточкой — воюет в другом подразделении.

Одиннадцать лет войны

"Скромничает, а когда Карловку брали, чуть ли не по головам у вэсэушников катался. Вплотную подъехал, десант почти на позиции высаживал сразу", —рассказывает заместитель командира моторизованной группы с позывным Дум.

Сам он, можно сказать, видел на войне все — на фронте с 2014-го, начинал еще в Славянске.

“Можно сказать, две войны прошел — настолько все сейчас отличается от того, что было тогда. Да даже в начале СВО по-другому действовали, — говорит он. — Ничего, адаптируемся потихоньку. Как бы тяжело ни было, приказ есть приказ. У нас, в “Сомали”, задача выполняется всегда".


У всего своя цена. В случае Дума — два ранения и три контузии. Причем все уже в должности командира, хотя сам был танкистом еще с 2017-го.

Перед тем как отправить бойцов на задачу, он, словно пилот из “Формулы-1”, проходит маршрут пешком.

“Изучаем каждый поворот, каждую кочку, каждую лесополосу. Чтобы знали, где машине предстоит ехать. По маршруту выбираем несколько мест укромных, где можно переждать активность дронов”, — объясняет он.

Параллельно весь путь снимают с коптеров, а после этого тщательно инструктируют мехводов, чтобы те четко знали, что их ждет.

Все бойцы на собственном опыте усвоили простую военную истину: больше пота — меньше крови. Но и крови "сомалийцы" не жалеют — ни своей, ни противника. И продолжают двигаться вперед, освобождая от врага пядь за пядью родной земли. Источник