Еще с советских времен мы привыкли относится к славянофильству если не насторожено, то по крайней мере снисходительно, как к утопии, интеллектуальному развлечению для скучающего в своих обширных поместьях дворянства. Не изменилось отношение к славянофилам и в посткоммунистические времена. Современная украинская философия уверяет нас в том, что московское славянофильство представляло собой, чуть ли не высшее проявлением великодержавных амбиций России. В то же время апологеты «незалежности» как бы забывают о том, что славянофильское движение находилось на самом левом фланге консервативной идеологии, и правительство всегда воспринимало в штыки его последователей, например основные труды Алексея Степановича Хомякова вышли в России лишь после его смерти. Жандармерия небезосновательно видела в усиленном превозношение славянских добродетелей по сравнению с другими народами, и желании сделать Россию панславянской страной, опасность для целостности многонациональной империи.

Естественно, рассматривая славянофильское движение лишь в ключе удовлетворения имперских амбиций, нас пытаются уверить в том, что для Малороссийской интеллигенции славянофильство было явлением абсолютно чуждым, и если среди Малороссов и существовали панславистские тенденции, то они были абсолютно чужды славянофильству московского образца.

Современные «независимые» исследователи упорно пытаются представить Малороссийскую интеллегенцию исключительно носителем сепаратистских идеалов, поголовно мечтающих о распаде империи и выделении Украинских земель в самостоятельное государство с уникальной культурой, и отличающимся от общерусского языком. В этом ключе основными деятелями славянофильства украинского нам пытаются представить членов Петербуржского Кирилло-Мефодиевского общества, Тараса Шевченко и Пантелиимона Кулиша, к сожалению не только не оставивших никаких научных или историософских трудов, но и свои лучшие литературные произведения написавших на общерусском языке. Да еще двоедушного киевского профессора Антоновича, рьяно защищавшего на кафедре единство русского языка и общие корни малороссов с великорусским племенем, и в то же время читавшего в частных собраниях на «мове» лекции о никогда не существовавшей казацкой республике, и публиковавшего в Австрии сепаратистские труды.

Однако почему-то сепаратисты забывают, что хотя никто из столпов славянофильства, таких как А.С. Хомяков, Кириевский, братья Аксаковы и не были малороссами, и даже никогда не бывали в наших краях, классическое славянофильство, Московской школы, имеет корни сугубо малороссийские.

Корни славянофильского движения лежат не паркетных залах Санкт-Петербургской академии и не в Московских дворянских собраниях. Родилось славянофильство в страдающей от Австрийского порабощения Червонной Руси – Галиции. Идеи о необходимости четкого отделения православной веры от инославных исповеданий, укрепления крестьянской общины и предоставления ей прав местного самоуправления, превосходства нравственного закона над законом юридическим не могли родиться сами по себе, даже в уме самого просветленного интеллектуала. Эти мысли должны были быть выстраданы изнывающей под иноземным гнетом русской душой.

Еще в середине XVIII века, в то время, когда Империя безоговорочно преклонялась перед немецким гением, и во всем копировала германское устройство быта, когда в дворянской среде русский язык считался чуть ли не ругательным, в австрийском городе Львове, центре современного украинского сепаратизма, издавался русский альманах «русалка Днестрова», в русском собрании обсуждались вопросы сохранения славянского языка в быту ополяченных крестьян и возвращения униатов в лоно Православной Церкви. Московские мыслители лишь развили, выпестовали западнорусские зачатки славянофильской мысли, привели их в систему и донесли до всего мира.


Юрий Венелин
Принес в Москву славянофильские идеи уроженец Закарпатья, Юрий Иванович Венелин (1802 - 1839). Будучи воспитателем в семье Аксаковых, он заразил славянофильством своего воспитанника Константина, ставшего впоследствии одним из самых ярких мыслителей славянофильского направления. Именно Юрий Венелин обратил внимание крупнейшего историка своего времени Михаила Погодина, к тому же близкого к правительственным кругам, на проблемы западнорусского славянства.

Венелин одним из первых начал полемизировать с насаждаемым австрийским правительством украинским сепаратизмом. В своих письмах на родину он писал: «Дивный Русский язык, единая Русь носит первоисточник в Южной Руси, и только позже вследствие перемещения политического центра переменился и центр культурный, чем, впрочем, до некоторой степени оба центра выровнялись в заслугах о великую русскую литературу и Великую Россию».

Однако наибольшую заслугу Венелина составляет пробуждение национального самосознания болгар. Его основной труд: «Древние и нынешние болгары в политическом, народописном, историческом и религиозном отношении к России», изданный в 1829 году, стал теоретической основой болгарского народно-освободительного движения.



Анатолий Петрушевич
Не меньшей по величине фигурой западнорусского славянофильства был и Анатолий Степанович Петрушевич (1821-1913). Крупнейший Галицко-русский историк, этнограф, филолог, член четырех академий наук: польской, чешской, российской и румынской, доктор киевского университета Святого Владимира. Несмотря на то, что Анатолий Степанович до конца своей жизни оставался униатом, трудно найти человека, приложившего больше усилий для обоснования факта принадлежности Галицких и карпатских русинов к общерусской народности, чем это сделал Анатолий Степанович.

После окончания в Стрые Доминиканской гимназии, Петрушевич получает в Львове место законоучителя. Здесь он вступает в ряды Москвофильского движения. Петрушевич становится членом правления «Главной Русской Рады», постоянным секретарем «Собора русских ученых». В 1861 году Анатолий Степанович стал депутатом Галицкого сейма, на котором последовательно отстаивал права русского языка в Галиции. По инициативе Петрушевича, при Львовском народном доме была создана русская библиотека с научным и архивным отделениями.

Однако наибольшую известность Анатолий Петрушевич получил как талантливейший филолог, исследователь русских сказаний и былин. Именно он первым обратил внимание на частое сходство топонимики и народных преданий на Западной и Северной Руси (например, западная Галиция и северный Галич). Исследуя многочисленные народные предания о Галицком князе Романе, Петрушевич нашел схожие сказание у себя на родине и в далекой Олонецкой губернии, что и дало ему возможность сделать вывод о едином происхождении русского народа, от Черного моря и до Ледовитого океана: «русские выходцы из юго-западной Руси переселяясь на далекий север, особенно во время первого нашествия татар, несли с собой народные песни, в которых воспевали исторические события, произошедшие на их землях, сохраняли их столетиями, как драгоценное сокровище про походы киевских князей, оберегавших святую русскую землю от чужеземцев».


Иоанн Наумович
Однако самой крупной фигурой, светильником Православного возрождения Галицкой Руси, несомненно, был Иоанн Григорьевич Наумович (1826-1891).

Сын сельского учителя, Иван Наумович родился 26 января 1826 года в небольшом поселке Камень-Бугского уезда. Окончив Львовский университет, Наумович увлекся идеями полонофильства и даже пытался совращать русскую крестьянскую молодежь в польские ряды. Однако крестьяне раз и навсегда выбили из головы Наумовича польские идеи. Однажды, когда молодой униатский священник Иоанн Наумович приехал в родное село агитировать односельчан вступать в унию, один из простых крестьян ему твердо ответил – «Кажется, вы - русская детина. Вам приличнее держаться с родным народом, чем служить его врагам». Незамысловатые крестьянские слова произвели настоящий переворот в душе молодого пастыря, после чего он раз и навсегда решил отдать все свои силы святому делу национального возрождения русского народа.

Служению русскому народу отец Иоанн посвятил всю оставшуюся жизнь. Наумович видел для русинов единственную возможность спасения от польской колонизации в сохранении единого языка со всем общерусским этносом. В 1866 году Наумович заявил в Сейме: “Панове, вам не уничтожить Руси, она была, есть и будет! Все ее племена составляют один могучий русский народ, сходства нашего языка с языком остальной Руси не уничтожит никто на свете: ни законы, ни сеймы, ни министры”

Впоследствии отец Иоанн Наумович создал просветительское общество «Наука», открывшее более тысячи сельских читален, библиотек и кооперативов. В основную задачу общества входило распространение в народе правдивых знаний о русской Церкви, литературе, культуре, государстве. Венцом деятельности общества отца Иоанна стал открытый переход его прихода в Православие. Будучи известным униатским священником, отец Иоанн перешел в православие простым мирянином. Своим мужественным шагом он четко определил единственно верную позицию русского человека по отношению к латинскому прозелитизму – полное отвержение всех латинских таинств, как совершенно безблагодатных. Возвращение в «схизму» пользующегося всенародным авторитетом отца Наумовича, поставил под серьезную угрозу все трехсотлетние достижения униатской пропаганды. Встревоженные австрийские власти организовали ряд репрессий против православного духовенства и видных деятелей русской культуры. Иоанна Наумовича арестовывают по так называемому «делу Ольги Грабарь» и судят за государственную измену. Римский папа лично отлучил Наумовича от костела. Выйдя из тюрьмы, Иоанн Наумович переселяется в Россию, в «мать городов русских», Киев, где и продолжает свою просветительскую деятельность, но уже как писатель и публицист, последователь Хомякова и Киреевского. Так как в Австрии в это время уже начались массовые репрессии русинского населения, Наумович разрабатывает план эвакуации русских галичан на Кубань.

К сожалению, масштабным планам Наумовича не суждено было сбыться. Он внезапно скончался в Новороссийске, осматривая место закладки будущих поселений. Ходили слухи, что отец Иоанн был отравлен иезуитами, опасавшимися утраты влияния на взбудораженных примером Наумовича русинских униатов.

Согласно завещанию, отца Иоанна Наумовича похоронили в Киеве, на Аскольдовой могиле. Любопытно отметить, что из всех многочисленных Киевских церквей, современные униаты первым делом захватили именно Аскольдову могилу, храм, рядом с которым почивают тела многих борцов за Православную веру и державную крепость русского народа. Вряд ли подобное положение вещей можно считать простой случайностью.
Итак, мы видим, что лучшие сыны Украины считали себя неотъемлемой частью общерусского народа и верными сынами российской державы. А основной причиной того, что никто из Киевских мыслителей не стал столпом славянофильского движения, было не равнодушие малороссов к общеславянским проблемам, но лишь тот прискорбный факт, что в столичной Москве мыслители имели намного больше возможностей для органичного развития и популяризации своих идей, чем в провинциальном Киеве.

Написал Гордейчик Евгений
17 января 2006

"Единое Отечество"

http://www.edrus.org/content/view/1557/62/