Все, что происходило на этом направлении минувшим летом, до боли напоминало обстановку под Юхновом в октябре 1941-го


18 декабря начальник Генштаба ВС РФ генерал армии Валерий Герасимов на традиционном брифинге для военных атташе рассказывал об итогах работы и службы в наших армии и на флоте в 2024 году. Однако тот, кто готовил Герасимову для этого рутинного, в общем-то, мероприятия официальный доклад, абсолютно точно не мог предположить, что одна вписанная им в текст и почти невинная фраза вызовет в обществе просто взрыв возмущения.

Речь о таких строчках: «Подводя итоги деятельности Вооружённых Сил в этом году, отмечу, что все задачи, поставленные руководством страны, выполнены».

Как выполнены? А длящаяся уже скоро полгода кровопролитнейшая трагедия в Курской области, часть территории которой с начала августа и по сей день оккупирована врагом? Это тоже воплощено в жизнь Генштабом именно в соответствии с «задачами, поставленными руководством страны»?

Возможно, острее других по горячим следам того брифинга отреагировал на своей страничке в Сети известный волонтер Роман Алехин: «Сидим мы в Курской области и офигеваем от количества сразу появившихся вопросов к задачам ВС РФ, которые ставил НГШ Герасимов! Так не была просто поставлена задача Герасимовым по обороне Курской области? Или была, но её не поняли и выполнили, но криво? Или всё же все задачи выполнены, но одна задача не выполнена?».

Следом в том же ключе высказался военкор Олег Блохин: «Либо Герасимов не понимает, о чём говорит, либо задачи освободить Курскую область в 2024 году и не ставилось».

А вот еще с аналогичным возмущением блогер Юрий Подоляка: «Так и хочется спросить у НГШ: а что, и Курск тоже такой пример выполнения? И в Волчанске всё было именно так задумано, как вышло? И это я ещё не всё перечислил. Просто самые вопиющие и кричащие наши провалы».

Если покопаться в интернете, такого рода мнений насобирать там можно много. Но к чему? И так понятно, что под Курском минувшим летом случился один из крупнейших провалов нашей армии в ходе специальной военной операции. И, естественно, от Герасимова по этому поводу следовало бы ожидать совсем иных оценок. Честных и бескомпромиссных!

Ладно, если бы таковые по понятным, в принципе, соображениям просто не прозвучали на брифинге перед иностранными военными. Гораздо важнее другое: сделаны ли в российском Генштабе правильные выводы из этого его провала? Особенно на фоне непрекращающихся разговоров о подготовке крупной группировки ВСУ к еще одному так называемому «рождественскому наступу» и в Брянской или Белгородской областях?

А если точные выводы нам необходимы — стало быть, надо прежде досконально разобраться: что, почему и каким образом происходило под Курском в начале августа?

Тут, уверен, каждая деталь важна. В этом смысле, на мой взгляд, как нельзя кстати свое задокументированное мнение по этому поводу на днях в видеоинтервью военному репортеру Семену Пегову на его канале Wargonzo высказал непосредственно участвовавший в тех драматических событиях генерал-лейтенант Апты Алаудинов. Заместитель начальника Главного военно-политического управления Министерства обороны РФ, а по совместительству (хотя не вполне понятно, как командир воюющего подразделения, не вылезающий из окопов, способен одновременно организовывать воспитательную работу в масштабах ВС РФ в целом) — еще и командир спецназа «Ахмат».

Послушайте, почитайте. Скажу сразу: перед вами откроется картина редкостного бардака и полной безответственности, которые тогда на этом участке фронта творились в нашей обороне.

Со слов Алаудинова, который в августе был еще генерал-майором, «ситуация была очень тяжелая. Можно сказать — критическая». Накануне событий он, ничего не подозревая, вывел в казавшуюся глубоким тылом Курскую область на отдых два отряда беспилотных летательных аппаратов и примерно 200 других бойцов своего «Ахмата».

Далее, с незначительными сокращениями — слово самому генералу:

— Получилась какая картина? В первый вечер, когда противник прорвал нашу оборону на границе, я позвонил своим товарищам-военным (как следует из дальнейшего рассказа — скорее всего, военачальникам достаточно высокого ранга в Москве или в командовании группировки «Север» — «СП»). Они мне сказали: «Да нет, никаких там проблем нету. Все хорошо. Противник, типа, заскочил там. Маленькие группы. Мы уже часть уничтожили, часть ищем и уничтожаем».

Я думаю: ну, значит все нормально. Взял и записал видеоролик. Выставил его на канал. Мол, все хорошо, «наши военные мне говорят, что все нормально. Вы сами понимаете, что 11 танков и двадцать с чем-то машин для перевозки пехоты для фронта ничего не значат».

Записал этот ролик. А один из моих товарищей, который живет непосредственно в Курской области, мне говорит: «Апты Аронович, вы не в курсе того, что происходит? Все не совсем так, как сказано в вашем ролике. Тут колонны (вражеские — Ред.) такие ходят… И они уже под Курском».

Спрашиваю: «Как под Курском?». Я в шоке. Он мне расклад дает. Начинаю звонить другим своим знакомым, которые пониже в званиях. И начинаю понимать, что реальная ситуация в Курской области на самом деле критическая (конец цитаты).

И вот, возможно, ключевая деталь для понимания того самого вселенского бардака, что всего пять месяцев назад творился на Курском направлении в наших войсках: никто сверху никаких приказов генералу Алаудинову, по его словам, не давал. Вообще никаких и никто!

Да и что могла приказывать командиру «Ахмата» Москва, если даже спустя более суток после прорыва крупной механизированной группировки украинских войск с танками в наш тыл столица сама, как выясняется, не понимала, что в действительности творилось в те дни в каких-то нескольких сотнях километров от Кремля? И пребывала в иллюзиях, будто враг или уже разбит в этом районе, или это случится вот-вот…

И еще неизвестно, какой информацией по этому поводу обладал сам начальник нашего Генштаба Герасимов, осуществляющий общее руководство ходом СВО?

Дальше — снова говорит Алаудинов:

— Я сам принял решение. В течение часа полностью собрался с того места, в котором находился под Шебекино. Со своими ребятами, которые находились на отдыхе. Им дал приказ, чтобы тоже собирались.

Получилось так, что первым, впереди колонны, с двумя машинами ехал я сам. Мчался, чтобы отыскать хоть какой-то наш штаб и определиться: что и как мне делать? Колонну со своими бойцами до выяснения оставил на подъезде к Суджанскому кольцу.

Потом оказалось, что в ночь, когда противник уже колесил танковыми колоннами по Курской области, заехал в район Погребков. Час-полтора, сам того не зная, крутился с колоннами противника на одном небольшом участке.

Видимо, бог меня любит. Мы разминулись. Но в эту ночь так никого из наших штабных и не нашли (конец цитаты).

Связи с другими нашими подразделениями у «Ахмата» в те часы не было никакой. Находясь в полном неведении о том, что происходит, заместитель начальника Главного военно-политического управления МО РФ и одновременно командир спецназа «Ахмат» в три часа ночи приказал своим разведчикам для хоть какого-то прояснения обстановки поднять в воздух беспилотники. Только тогда Алайдинов и увидел, по каким дорогам вглубь Курской области рвутся боевые бронированные машины противника.

Снова по видеозаписи Семена Пегова:

— Получилось, что мы оказались на основном направлении их удара. Колонны противника двигались в направлении Мартыновки.

Сегодня мы знаем, что в планах врага было к 11 августа овладеть Курчатовом. А потом, по объездной вокруг Курска, — дойти до Белгорода.

С его стороны было несколько бригад. Это были клещи. Одна половина которых должна была со стороны Льгова прорваться на Курчатов. А другая — уйти под Курск и отрезать Курчатов от Курска.

На их пути я развернул часть своих сил. Противник настолько не ожидал встретить какого бы то ни было сопротивления, настолько вел себя беззаботно, настолько был уверен, что уже никто его не остановит, что мчался колоннами по 15−20 машин… Одна за другой они вклинивались, вклинивались в Курскую область.

Получилась какая картина? Мы встали на участке под Мартыновкой. Завязали первые бои. Потихоньку из глубины обороны к «Ахмату» стали подтягиваться подразделения нашей 2-й бригады спецназа. Совместно с ними мы в первый день уничтожили 32 единицы техники. Танки, ББМ иностранного производства.

Противник понял, что мы его здесь не пускаем. Повернул на Черкасское Поречное. Туда мы ему тоже не дали пройти. Тогда попытался прорваться где Русское Поречное. Снова ничего не получилось.

Потом, когда уже подутихло, поехал в Курск. Оттуда доложился заместителю начальника Генштаба. Он меня поблагодарил за оперативность. И приказал снимать другие подразделения с Бахмутского направления.

Подкрепления стали потихоньку подтягиваться. 810-я бригада морской пехоты подошла, подошел 30-й мотострелковый полк. И потихоньку я начал ими формировать линию обороны в области (конец цитаты).

Не знаю, как у вас, но у меня в голове ассоциация этого жутковатого, по сути, рассказа командира спецназа с событиями 1941 года на Московском направлении. Это когда, помните: после катастрофы угодившего в окружение нашего Брянского фронта 5 октября советская воздушная разведка внезапно обнаружила 25-километровую немецкую моторизированную колонну, которая полным ходом и совершенно беспрепятственно катила по Варшавскому шоссе в направлении Юхнова. До Москвы тогда врагу оставалось 198 километров. И на пути у фашистов к столице тоже не было фактически никого.

Положение тогда спасли поднятые по тревоге и спешно брошенные под немецкие танки подольские курсанты. Теперь, 83 года спустя, положение спасла пара сотен бесстрашных «ахматовцев».

Почему в минувшем августе под Курском мы очутились почти в столь же катастрофическом положении, как в 1941-м наши деды под Юхновом? В голове лично у меня это никак не укладывается. И хорошо, если к нынешнему дню уложилось хотя бы у генерала Герасимова. Если же не уложилось и у него — нечто подобное вскоре рискуем увидеть вновь. Допустим, где-нибудь под Брянском.

Кстати: если выводы за огромный провал под Курском в нашем Генштабе все же сделаны — кто конкретно из российских генералов хотя бы карьерой ответил за катастрофу под Курском? А если — никто, тогда о каких уроках из этой истории в Вооруженных силах вообще может идти речь?

И еще. Ради справедливости хорошо бы понять и о чем теперь грустит генерал-лейтенант Алаудинов, когда под видеокамеру сетует неизвестно на чьи будущие козни на самом властном верху: «Я знаю, что потом в истории появится много героев. О нас уже никто не будет помнить. Но факт заключается в том, что основной удар на себя в августе принял „Ахмат“».

Сергей Ищенко