Месяц назад в пятиэтажку в Новосибирске заселился Рустам — 40-летний мужчина из Таджикистана с длинной бородой и строгим взглядом. В первый же вечер он спустился к автору истории, представился и сразу заявил: «Я буду молиться пять раз в день, не шумите». В руках он держал потёртый молельный коврик с узорами.

Автор, 15 лет проживший в этом доме, сначала отнёсся с пониманием: «Человек верующий, надо уважать». Но вскоре понял, что это не просьба, а требование. С 5 утра и до позднего вечера через потолок доносились топот и бормотание — Рустам совершал намазы, не обращая внимания на соседей. «Это как жить с метрономом, который не выключается», — жалуется автор.

Однажды он постучал по батарее, чтобы намекнуть на шум, но через пять минут Рустам уже был у его двери: «У нас так принято, это святое». После этого инцидента стало ясно: сосед настроен серьёзно, и его традиции теперь касаются всех.

Через неделю в подъезде появился листок, приклеенный скотчем к стене. На нём от руки были написаны «Правила дома»:

Не включайте музыку с 5 до 6 утра, с 12 до 13 дня и в другие часы молитвы.
Не курить на лестнице.
Женщинам не ходить в коротких юбках мимо квартиры Рустама, потому что это «грех».

Жена автора, Лена, столкнулась с замечанием, когда шла в магазин в шортах до колен. Рустам остановил её и сказал: «Уважайте мои обычаи». Лена отшутилась: «Что, теперь сарафан до пола шить?» — но ситуация оставила неприятный осадок. «Это мой подъезд или его личная территория?» — задаётся вопросом автор.

Соседи начали обсуждать нововведения. Кто-то посмеивался, называя это «шариатом в подъезде», но большинство чувствовало себя неуютно. Женщины стали избегать лестниц в «неподходящей» одежде, а мужчины прятали сигареты, чтобы не нарваться на конфликт.

Настоящий переполох случился, когда Рустам перекрыл воду в стояке. Вечером, когда автор включил душ, вода внезапно перестала идти. Соседка с первого этажа, тётя Маша, рассказала: «Это бородач сверху, он сказал, что мы слишком много тратим».

Автор поднялся к Рустаму, чтобы разобраться. Тот, стоя в халате, спокойно объяснил: «Вода — это ценность. У нас в семье не моются по полчаса». На возражение, что это общий стояк и весь дом остался без воды, Рустам лишь пожал плечами: «Уважайте мои правила». В тот вечер жильцы кипятили чайники, чтобы помыть посуду, а некоторые так и не смогли принять душ.

«Что, теперь и мыться нужно по его расписанию?» — возмутилась Лена. Соседи перешёптывались по углам, но никто не решался открыто спорить с Рустамом, опасаясь конфликта.

Рустам быстро стал доминирующей фигурой в подъезде. Утром он выходит во двор, стоит, уперев руки в бока, и смотрит на всех, как на подданных. Дети, которые раньше играли у подъезда, теперь его избегают: однажды он накричал на них за шум в «святое время». Даже кот Барон, местный любимец, прячется под кустами, когда Рустам проходит мимо.

Однажды Рустам остановил мальчика с четвёртого этажа: «Не бегай, это грех». Ребёнок замер, а потом убежал домой, чуть не уронив велосипед. «Он что, теперь всех будет строить?» — недоумевает автор.

Соседи шепчутся, что у Рустама уже есть российское гражданство. Он сам подтвердил это, заявив: «Теперь я тоже россиянин, имею право». Для автора это стало последней каплей: «Как будто это я приехал к нему в гости, а не он ко мне в подъезд».

Теперь в подъезде всё подчинено расписанию Рустама. Пять раз в день — молитвы, и в это время нельзя шуметь: ни музыку включить, ни телевизор посмотреть. Даже собака с третьего этажа, по словам автора, «лает тише, будто тоже боится». Листок с правилами пожелтел, но продолжает висеть как напоминание о новых порядках.

Жильцы стараются подстраиваться: женщины носят длинные кофты, мужчины курят подальше от подъезда, а дети играют в другом дворе. «В подъезде тишина, как в музее, только его шаги гулко отдаются на лестнице», — описывает автор.

Автор пытался найти управу на соседа, но безуспешно. В ЖЭКе только посмеялись: «А что мы можем сделать, он же не нарушает закон». Полиция тоже не помогла, сославшись на то, что это «частная жизнь, разбирайтесь сами». Участковый развёл руками: «Пока тихо, мы не вмешиваемся».

Друзья советуют съехать, но автор не видит такой возможности: «Куда я денусь из своей однушки?» Лена в шутку предложила подарить Рустаму коврик, чтобы задобрить его, но ситуация остаётся напряжённой. «Что, теперь мне по его законам жить?» — задаётся вопросом автор, слушая ночные молитвы через потолок.


Источник