Второй этап – это легализация диаспор в юридическом поле. Для России и почти всех «развитых стран» характерно крайне размытое понимание «легального и нелегального мигранта», чем диаспоры научились пользоваться безукоризненно. Механизм простой: на вершине пирамиды находятся «уважаемые люди» с паспортами страны пребывания, ниже уровнем – имеющие вид на жительство, ещё ниже – «беженцы» или «трудовые мигранты». Они покрывают огромную массу нелегалов, находят для них все возможные способы законного и незаконного пребывания.

Поймать за руку «уважаемых людей» практически невозможно, поскольку их формы организации бизнеса всегда закрыты законными методами, на всех ключевых должностях сидят либо прямые/дальние родственники, либо единоплеменники из соседних регионов, всегда готовые принять после «эксцессов» у себя на передержку какое-то количество нелегалов.

Для любых диаспор характерно организация «транзитных территорий» и «якорных», чаще всего имеющих какие-то исторические корни связности с родиной (для понимания, гонг и вопрос – чей Адлер?). Либо налаженные маршруты челночной торговли/контрабанды с контролем сфер торговли, специфических отраслей производства, проведения работ по найму.

Неуловимые


Почему к вопросу «диаспор» боятся подходить абсолютно все «развитые страны»? По причине невозможности их очертить в научном, как следствие – национальном правовом поле. Поскольку эпоха глобализации полностью разрушило классические представления о формировании устойчивых этнических сообществ, принципах их прежней саморегуляции.

Дело в потере национальной идентичности, превращение этнических перемещённых общин в особые социальные группы, способные существовать вне конкретной территории пребывания. Благодаря современным средствам коммуникации, в первую очередь. И небывало быстрой адаптации в реалиях инокультурных или иноэтничные трудностей. По принципу «один зацепился – всех перетащил». Поскольку такие мигранты не решают комплексный вопрос ассимиляции или культурного сожительства с местными, а заточены на прикладные механизмы получения правового статуса.

В современной мире «гуманистической законности» позволяющие даже с паспортом или видом на жительство полностью игнорировать долгие процессы интеграции и сепарации с новой средой. Особенно когда крепки связи с родиной, налажен переток финансов, новых мигрантов, есть возможность вернуться или перетянуть всю родню/клан. Так формируется особый социальный архетип, начинается строительство «малых Ташкентов, Душанбе, Бишкеков» и тд. Если старожильское население не противодействует на бытовом уровне таким анклавам, тем сильнее в них процветает национальная самоидентичность (дома бывшая крайне умеренной, к слову), сначала внутренняя – следом показная и агрессивная.

То есть, рассматривать вопрос диаспор без мощного трансграничного и транснационального фактора «сетевой структуры» – величайшая глупость. На которой обожглась Старушка-Европа. Впустившая десятки миллионов мигрантов, но неспособная их интегрировать, создав своей толерантностью неприступные стены «уважения прав диаспор» в рамках межеумочного мультикультурализма. По этим граблям напористо пляшет Россия, прыгает Америка, некоторые азиатские страны. Не понимая, что раньше миграционные потоки несли с собой только обездоленных людей, готовых выживать.

А сегодня они построены по принципам «перемещения видов деятельности». Ремонт, стройка и работа по найму, розничная и уличная торговля, особые услуги, пополнение базы персонала предприятий успешных «уважаемых людей» своей национальности, криминальные и полукриминальные сферы деятельности ... вот основа основ сегодняшних транснациональных диаспор. Существующих в особом типе социального мышления: где зацепился – там и должна существовать историческая родина. Ровно так же мыслит современное общество «без границ», давным-давно утратившее собственные национальные границы самосознания. Или почти утратившее.


Упрощенчество. Вот бич всего «цивилизованного мира», России – в частности. Мало кто (кроме отдельных учёных) понимает, что современные диаспоры давно утратили так называемую «ссылку на определенную локальность/страну исхода», охотнее учатся правилам и законам «свободного мира», нежели стремятся интегрироваться определённую историко-культурную среду места пребывания. Проскакивая сей обязательный элемент интеграции, начинают на зыбкой почве вседозволенности строить свои порой средневековые порядки. А страдающие от диаспор социумы понятия не имеют, кто к ним прибыл.

Чохом назначая чужаков то «мусульманами», то «азиатами», то «неграми». Не понимая, что ислам многогранен, выходец из Азии разный бывает, и вообще – прежде всего нужно смотреть не на ДНК, а политическую систему, породившую вынужденную или естественную миграцию. Как только подобное упрощенчество начинает преобладать в титульном народе – чужаки немедля перестают рассматривать себя гражданами новой родины, стремятся выпячивать собственную идентичность, агрессивно её отстаивать.

А способов для этого существует более чем достаточно, все они опираются на мобильность и способность самоорганизации в среде, назначенной «враждебной». Это «кристаллизация» вокруг бизнес-структур единоплеменников, либеральных политических течений титульного населения, криминальных трансграничных структур, коррумпированных экономических или государственных институтов страны пребывания.

Что делать?

Для начала проблему необходимо максимально точно сформулировать. Признать её незначительной, умеренной или угрозой национальной безопасности. Если выбор пал на последний пункт – действовать в логике военных действий. Или антитеррористической операции. Без стрельбы и спецназов, но столь же жёстко и комплексно. У любой «диаспоры» есть свой штаб, иерархия авторитетов (читай – командиров), ближний и глубокий тыл, союзники, агенты влияния внутри «оккупированной территории». Не стоит бояться называть вещи своими именами, на любые «боевые действия» (противозаконные выступления и проступки) следует отвечать максимально болезненно, дабы не возникало ложного чувства безнаказанности.


Нет плохих и «преступных» народов, есть отдельные плохие люди, обожающие сбиваться в плохие сообщества, быстро становящиеся преступными. И чем выше концентрация одной этнической (бесконтрольной) группы – тем выше вероятность наличия там мафиозных, националистических, радикальных и прочих «сетевых структур». Существующих по давно известным принципам самоорганизации. Защиты «своих», подавления «чужих», поиска «лазеек» в защитных правовых механизмах государства пребывания.

Когда единоплеменники или единоверцы помогают друг другу на бытовом и низшем социальном уровне – это один разговор, но когда «национальная диаспора» вертит муниципальными и региональными чиновниками, встроена в систему огромных отраслей экономики и «оказывает услуги» по откровенно преступным схемам – тогда добра не жди. «Дядя Турал порешает» становится моделью поведения, продуцируя презрение к коренному рыхлому населению, вовлекая в такие неприемлемые формы социального общежития многих действительно хороших людей. Запугиванием, давлением на близких, вовлечением в коррупционные и преступные «схематозы».

Пока не будет дано научное и правовое обозначение «национальных диаспор», проведены чёткие границы между их гуманитарной жизнедеятельностью и попытками создать квазигосударственные институты местной или трансграничной власти – болтать будем годами напролёт. Бояться до мокрых рейтуз обвинений в «притеснении по национальному признаку», шовинистическом нежелании осознать «традиционные, религиозные, этно-культурные особенности» несчастных мигрантских деток, живущих в состоянии перманентной психологической травмы среди чуждой им цивилизации.

Выводы

Многим покажутся наивными аналогии кирзового аналитика о восприятии диаспор, как некого системного противника для русского многонационального общества. Воля ваша, но когда неизбежно растущая напряжённость в прорвётся очень неприятными ответными и реактивными «инцидентами» – минеральные воды тифлисского разлива будет пить поздно.

Есть у добрых русских людей одна черта, отличающая нас от всех прочих «людей мира». Невосприимчивость к угрозе неких мифологических сил, якобы стоящих за агрессивным поведением захватчика. Хоть «двунадесять языцех» Наполеона, хоть вся Европа нацистов, хоть шайка НАТО из пятидесяти государств ... вообще безразлично. Если допекут – костей вороны не соберут. Мы врачи ... по историческому призванию. Чаще терапевты, но бываем и хирургами без знаний основ анестезиологии.

Очень не хочется, чтобы народ разбирался со столь простой и одновременно деликатной проблемой диаспор. Свернувших с тысячелетних принципов бытового и гуманитарного вспомоществования сородичам – на кривые тропки культивирования права сильного или более приспособленного к жизни «дядей Туралом», скупившем на корню урядника, приказного, полицмейстера и городничего. Эпизод с хлопкоробом Баратовым показал, что безнаказанность породила отвратительные формы русофобии, нарушение Конституции и целого ряда законов. Таких как он, ещё десять лет назад необходимо было демонстративно и показательно в Мордовию этапом отправлять, дабы не звучали призывы «строить второй Узбекистан», «свято хранить свою идентичность, не смешиваясь с россиянским имперским народом».


За этими неоднократно звучащими призывами всегда скрывалось одно: неподсудность той или иной этнической группы, правовое преобладание их прав над правами титульного населения России. И база была солидная создана для подобных заявлений, насквозь коррумпированная система выдачи гражданства, видов на жительство, трудовых контрактов. Без всякого правового и полицейского контроля за передвижением и социальной жизнедеятельностью «ценных специалистов». Для которых работа изначально является полукриминальным или преступным промыслом, организованной их так называемыми диаспорами. Переплетёнными коррупцией с властью.

Сравнение уважаемого вице-спикера расплодившихся на территорией России диаспор с «сицилийской мафией» ... некорректно, тут готов согласиться с азербайджанским вице-президентом этнического землячества. Итальянцы не коррумпировали американских чиновников, а банально их запугивали, потом создавая в «серых зонах» безвластия собственную систему управления. Тем самым давая понять мигрантам-итальянцам, что лишь один Закон действует – правящих кланов, а все прочие казённые люди – чужаки.

У нас беда куда бедовее, поскольку коррумпированные диаспорами структуры бизнеса и власти начинают ставить их права выше прав титульного населения. С военной точки зрения ... занимаясь государственной изменой и прочими сопутствующими ей деяниями «пособничества». Не призываю к подобной юридической оценке, но что «пора заканчивать с межнациональным либерализмом», как сказал Пётр Толстой – двумя руками «за». Это правильный путь, конструктивный. Когда нужно пересмотреть преступность и ошибочность прежней политики, начать вырабатывать принципы новой.

Желательно на научной основе, далёкой от термоядерных истошных воплей. Кои послушать – хочется перелистать материалы Нюрнбергского Трибунала, настолько риторика знакомая. За которую вздёрнули Юлиуса Штрейхера, главного редактора нацистской информационной помойки ««Der Stürmer» (Штурмовик). Если начинать с основ миграционной политики, следует подходить рационально: сколько, какой квалификации, куда именно ...

С обязательным изучением/знанием языка, контролируемыми перемещениями, жесточайшей системой лишения любых прав в случае преступлений. А начинать нужно со «штабов». Не выдуманных и юридически не существующих общественных организаций «культурно-этнических сообществ» типа «Ватандош» Усмана Баратова», а финансово-промышленных корпораций.

Где в акционерах завсегда найдётся не менее 90% фамилий с характерными окончаниями, прямо указывающими на этническую принадлежность бизнеса. С зиц-председателем титульной нации и всеми его замами, часто по-русски ни бельмеса не соображающими дальше бытового общения. Тайна что ль великая, как именно любая «диаспора» работает? От любого рыночного ИП – до могущественных строительных и логистических концернов. Детский сад, честное слово. С показательным балаганом задержания сотни-другой нелегалов под видеокамеры. Так болезнь не лечат.

20.01.2024
Источник