Украина готова привлечь европейский бизнес к управлению своей газотранспортной системой. Об этом заявил в четверг глава «Нафтогаза» Андрей Коболев. Ещё совсем недавно труба, по которой российский газ поступал в целый ряд стран Старого Света, была для властей неприкосновенной, однако позиция официального Киева изменилась. Это произошло из-за возобновления проектов «Северный поток — 2» и «Турецкий поток». Но, пожалуй, главной причиной послужило заявление «Газпрома» о том, что он не будет возобновлять истекающий в 2019 году транзитный контракт с Украиной. Какая судьба ждёт газотранспортную систему Украины и что будет делать страна, лишившись столь важной для себя роли посредника.


История вопроса

Разговоры о создании консорциума, владеющего украинской газотранспортной системой, начались не сегодня. Впервые об этом заговорили в 2002 году. В 2004-м была достигнута предварительная договорённость о создании многостороннего консорциума: «Газпром», «Нафтогаз» плюс несколько европейских компаний. Но после прихода к власти на Украине Виктора Ющенко сделка сорвалась.

«Ющенко сказал, что труба — это национальное достояние, и парламент даже принял соответствующий закон, в соответствии с которым трубу нельзя было ни приватизировать, ни передавать в концессию. В общем, ничего нельзя было с ней делать, надо было на неё только молиться, — сказал в интервью RT президент Центра системного анализа и прогнозирования Ростислав Ищенко. — В процессе этих молитв транзит российского газа через Украину сократился сначала на 10%, потом на 20%, и было понятно, что он будет падать и дальше».

В период президентства Виктора Януковича идея организовать консорциум получила вторую жизнь. Он предложил создать двусторонний консорциум с ЕС, но никто из европейских компаний не захотел в этом участвовать. Без страны — поставщика газа затея не имела смысла. Европейцы предложили вернуться к трёхстороннему формату. И тогда Украина начала долго и мучительно оценивать свою газотранспортную систему, причём с каждым годом её стоимость увеличивалась.

«Первоначально её оценивали в $5—6 млрд, но Украина постепенно досчиталась до $20 млрд и выше, — отметил Ищенко. — В результате консорциум так и не сложился».

Попытка действовать с негодными средствами

Намерения Украины на новом политическом витке вернуться к вопросу о консорциуме напоминают агонию. «Северный поток — 2» и «Турецкий поток» позволяют России безболезненно отказаться от транзита газа через Украину. А появление альтернативных путей поставок голубого топлива делает украинскую трубу неинтересной для европейских компаний.

«Никто из европейских компаний уже точно не придёт на украинский газовый рынок, — прокомментировал ситуацию Ищенко. — И даже не потому, что там что-то хорошо или плохо, просто основные газовые компании Европы уже вложились в «Северный поток — 2» или в «Турецкий поток». Или сейчас пытаются вернуться к «Южному потоку». Когда вы строите альтернативные газопроводы, зачем вам финансировать потенциального конкурента?»

К тому же Украина за последние годы зарекомендовала себя как ненадёжный посредник — достаточно вспомнить перекрытие автомобильного транзита, практически заблокированный железнодорожный транзит, так что вряд ли кто-то захочет идти на новые риски. Да и политическая ситуация в стране не благоприятствует тому, чтобы пропускать через неё стратегический транзит. Похоже, безопасность поставок и самой трубы никто на Украине гарантировать не может.

При этом Киев демонстрирует поразительную недоговороспособность. Яркий пример — прошедшие в первой половине декабря 2016 года в Брюсселе при посредничестве Еврокомиссии газовые переговоры между РФ и Украиной о поставках российского газа. В обмен на устраивающую Киев схему поставок выдвигалось требование об отмене наложенного на «Газпром» Украиной антимонопольного штрафа в $6,6 млрд за якобы допущенные нарушения на украинском рынке транзита газа. Однако Киев не пошёл на такие «жертвы», и дискуссия ни к чему не привела.

Нынешнее заявление «Газпрома» о том, что он не будет продлевать транзитный договор с Украиной, фактически ставит крест на украинской газотранспортной системе и делает бессмысленными любые призывы Киева к европейским компаниям приобрести часть трубы.

«Если «Газпром» не передумает, то это уже куча металлолома, потому что другого газа для этой трубы нет», — подчеркнул Ищенко.

Отрицательная динамика

Объём транзита российского газа через Украину снижается уже не первый год. Лет 20 назад через Украину шло примерно 80% российского газа, который поставлялся в Европу. Тогда газовый транзит был очень важен для Украины, потому что действовал договор, в соответствии с которым цены на транзит и на российский газ для Незалежной были связаны между собой. И Украина практически ничего за газ не платила: он оплачивался транзитом.

Позднее, по словам Ищенко, объём транзитного газа стал уменьшаться, а цена на поставляемый из России газ — увеличиваться. С каждым годом доходность транзита падала. В прошлом году Украина заработала за счёт транспортировки газа около $2 млрд. В 2017-м доход от транзита может уменьшиться на $0,5 млрд. При нынешней катастрофической ситуации в украинской экономике всё это явно беспокоит Киев, ведь каждый миллион на счету.

Экономика — в жертву политике

Украинским властям должно быть тем более обидно расставаться с транзитом, что труба находится в неплохом состоянии и при определённых вложениях могла бы ещё долго служить и приносить хорошие дивиденды.

«Труба продемонстрировала потрясающую выносливость, — заявил Ищенко. — Без каких-либо капиталовложений, разве что на покраску, она просуществовала уже 25 лет — со времён распада СССР, когда в неё перестали вкладывать деньги. Восстановить и модернизировать её было возможно, и такие варианты рассматривались два-три года назад».

Но, похоже, экономические выгоды были принесены в жертву политическому авантюризму.