Семен Есилевский.(Куевлянин. Ученый-​биофизик, специалист по молекулярной динамике. Блогер. Пiдтримует Супрун)
Знаете что меня неизменно поражает после каждого приезда в западную Европу? Там есть “село” в смысле маленьких загородных поселений, но практически нет сельских рагулей как социальной прослойки.
Буквально в паре минут езды от городской черты начинается настоящее село — хуторки на 20–30 домов. Можно отъехать хоть на 5, хоть на 15 км, но картина не меняется никак — все те же россыпи крошечных живописных деревушек.
При этом жители любого такого хутора практически ничем не отличаются от горожан. Они ходят в туфлях, а не в кирзачах и носят пальто и куртки, а не фуфайки. В свободное время они не сидят на завалинке, бухая самогон и лузгая семки, а катаются на роликах или снимают перелетных птиц дорогими телеобъективами. Дети не гоняют на выпас гусей, а играют в футбол на идеально подстриженном поле с нормальными воротами и тренером. В некоторых городках на 3–5 тысяч жителей есть парки (!) со скамейками и скульптурами.

При этом гусей они разводят на продажу, а кирзачи у них стоят в сарае для полевых работ. Да и самогон они гнать умеют и выпить совсем не дураки, но запойных алкоголиков среди них ничуть не больше чем в большом городе.
У этих людей менталитет особо не зависит ни от места жительства, ни от профессии ни от уровня дохода — они достаточно однородны и они все горожане. У нас же население четко делится на условных “горожан” и “селюков”. Причем это деление не по месту жительства, а по типу мышления и мировоззрения. Можно быть горожанином по духу, живя в селе и работая на огороде, а можно оставаться беспросветным селюком будучи столичным жителем в третьем поколении.
Бурные процессы урбанизации, произошедшие на памяти буквально одного-​двух поколений, привели к тому, что практически все современные горожане не так давно были сельскими жителями. Мои родители тоже переехали в большой город уже в сознательном возрасте, поэтому я далек от снобистского выяснения отношений между “понаехавшими” и “коренными”. Тем не менее эти “разборки” - яркое отражение эмпирического факта больших отличий между новыми переселенцами и теми, кто уже пообтесался в городской среде.

Огромную роль в этих различиях сыграла нищета, забитость и бесправность крестьян в советские времена. Отсутствие паспортов, трудодни и крепостное положение никак не способствовали появлению у них сколько-​нибудь прогрессивного менталитета. Наверняка, корни плачевного состояния сельского населения можно проследить и дальше вглубь веков, вспомнив голодоморы, войны и крепостное право.
Однако, важно тут другое. Даже если есть очень веские исторические оправдания для существования “специфического сельского менталитета”, то это не означает, что этот менталитет нужно поддерживать и поощрять. Более того, я твердо убежден, что именно “селючество”, синонимами которого являются жлобство, рагулизм и прочие не очень позитивные эпитеты, является одним из ключевых факторов, не дающих обществу и государству нормально развиваться.
В чем, собственно, состоит этот самый менталитет селюка-​дробь-рагуля? Он держится на трех китах: лицемерие, болезненная зависимость от мнения коллектива и раболепие перед начальством.

Рагули, в большинстве своем, лицемерно набожны, но это набожность истово крестящейся валютной проститутки. Печальная статистика подростковых абортов и употребления наркотиков во внешне благополучных патриархальных общинах говорит сама за себя. Эти люди набожны, но не религиозны. Они не верят в бога и не боятся его, а просто соблюдают ритуалы как социальную условность. Наружу выставляется наигранная благодетельность и нарочитая богобоязненность, а под ней злобная завистливость, беспринципность, лживость и далее по списку.

Классические максимы “чтоб не хуже чем у людей” и “что люди скажут?” слышали, наверное, все. Это типично для рагулей. Они все время оглядываются на соседей — не дай боже кто-​то что-​то не то скажет! Отсюда и навязчивое желание быть как все и не выделяться. Выскочек в селах всегда быстро ставили на место, например, поджигая хату. “Ты че тут, самый умный?” — это именно оттуда. При этом из-за лицемерия все показушно выглядят как все, но все время смотрят как-​бы чем то подосрать соседу и втихаря самоутвердиться (только тихо — а то что люди скажут!).
Ну и раболепие перед начальством. Начальник — феодал. Он — бог, с ним нельзя спорить. При этом помним о лицемерии — начальника все в глаза любят, за глаза — поносят, а в мечтах хотят им стать. Именно поэтому в просвещенном ХХІ веке в Украине так легко возникают многочисленные феодальные вотчины: неуничтожимые местные князьки в райсоветах, бессменные ректоры-​монументы в университетах, незаменимые директора на госпредприятиях.
Феодализм диктует отбор кадров не на основе профессионализма, а по принципу лояльности бессменному начальнику. Все вольнодумцы и смутьяны выдавливаются из местной и центральной власти, системы образования и административной вертикали. Остаются исключительно раболепные рагули с полным набором патриархальных “добродетелей”.

Побочным продуктом селюческого менталитета является повальная коррупция. С одной стороны коррупцию и взятки можно рассматривать как перенос самых примитивных и архаичных социальных отношений на сложное современное общество. Человек, дающий взятки, знает, что за услугу надо платить только из рук в руки. Когда надо подковать коня — платят непосредственно кузнецу, когда надо вырвать зуб — непосредственно бабке-​ворожке и т.п
Система опосредованной оплаты через уплату налогов у человека-​рагуля в голове не укладывается и поэтому он всегда дает “конвертик” непосредственному исполнителю. У рагуля-​получателя те же яйца, только в профиль: он воспринимает зарплату как некую манну небесную, падающую за красивые глаза, а оплатой за работу считает именно “конвертик”, переданный непосредственно из рук в руки. Соответственно без взятки он ничего не хочет делать — он же не дурак за бесплатно работать.
Что интересно, люди понимают и даже могут связно объяснить что такое налоги, зарплата и служебные обязанности, но на деле у них неизменно срабатывает архаичная установка “за услугу надо платить из рук в руки”.
С другой стороны, взятки — это идеальный способ соблюдать селюческие благодетели обоими сторонами процесса. Мелкий чиновник может демонстративно “быть как все”, получать нищенскую зарплату и жаловаться на барыг при власти, но при этом втихаря строить хатку за пару миллионов в местном заповеднике. Родители, подносящие кабанчика директору техникума, чтобы пристроить необучаемого сыночка, тоже не нарушают никаких норм показной уравниловки — сын “не самый умный”, пинал в школе балду и бухал за гаражами, такое же быдло как все. А поступать надо, поэтому не репетитор (вы что! нельзя же выделяться), а кабанчик.
Взятка, кроме всего этого, еще и прекрасно вписывается в мировоззрение лицемерия и двойных стандартов. На публику мы честные и бедные, а на деле подмазали с наворованного и детей этому же учим.

Отсюда же растут и повальные зарплаты в конвертах, и субсидии на коммуналку при даче и дорогой машине, записанных на тестя, и евробляхи, и списывание на экзаменах, и плагиат в докторских диссертациях — все это проистекает из извращенных мировоззренческих установок.
Агрессивное недоверие к критическому мышлению и науке — это тоже характерная черта воинствующих рагулей. Образованные люди им классово чужды — они выделяются, они говорят что думают, они не лебезят перед начальством. Сама наука им тоже неприятна — там все доказуемо и открыто — бери и осваивай. Нет простора для привычных двойных стандартов. Другое дело какая-​нибудь эзотерика или гомеопатия! С одной стороны можно продемонстрировать, какой я серенький и как я от колектива не отрываюсь — видите, я классово-​чуждым врачам не верю. А с другой стороны — можно порешать неофициально, пилюль купить без кассового чека, поддержать уважаемых людей, которые гешефт себе делают, не платя налоги, так же как я всегда пытаюсь делать.
Самое страшное то, что такая система устойчива и может самоподдерживаться бесконечно долго. Даже смена власти, общественного строя и самого государства не помогают. Настоящему селюку (тм) пофиг какой флаг развивается над сельрадой. Его патриотизм — такое же лицемерие, как и все остальное. Ему норм и при демократах, и при коммунистах, и при нацистах. При демократах он пилит лес и копает янтарь, при коммунистах — строчит доносы на соседей и раскуркуливает кулаков, при нацистах — сдает евреев в гестапо. Ему, в принципе, завсегда везде ништяк.

Селючество и рагулизм — это, на самом деле, страшно. Оно не зависит от места жительства, национальности, языка, уровня дохода и образования. Оно где-​то глубоко в ядре морально-​этических мотиваций и приоритетов человека.
Так что я остаюсь при своем мнении: пока в государстве насаждается культ “сакрального архаичного села” никакие про-​европейские реформы ничего не дадут. Нельзя быть “немножко беременной”: надо или строить модерное общество или продолжать умиляться пасторалью, под лубочным глянцем которой скрывается агрессивная антитеза современной либеральной цивилизации.
Originally published at https://site.ua. Материал изменен и дополнен.
Источник