Война на Донбассе неизбежно подарит русской литературе новые громкие имена. А вот для украинцев, не имеющих собственной Великой культуры, это несправедливый конфликт. За время пребывания Крыма в составе Украины киевские самостийники успели разворовать и распродать советское имущество. Об этом в интервью обозревателю «ПолитНавигатора» Валентину Филиппову рассказал секретарь правления Союза писателей России Владимир Бондаренко. Встреча состоялась в Коктебеле, куда литературный критик приехал по старой привычке и ужаснулся, что украинцы сделали с имуществом писательского Дома творчества.


Валентин Филиппов: Во все кризисные времена — войны гражданские, мировые, просто экономические спады, кризисы идеологий и религий, у нас возникает огромное количество поэтов.

Владимир Бондаренко: Это так и есть. Поэзия – это самый высший жанр литературы. И, конечно, в бытовой, стабильной, буржуазно-устойчивой обстановке, честно говоря, поэты не рождаются.

Для того, чтобы Лев Толстой написал «Войну и Мир», нужна была война двенадцатого года. Для того, чтобы он написал «Севастопольские рассказы», нужна была Крымская война 1853-54. И тут получается так: если мы хотим жить в мире, то Великой Литературы не будет. Ну, это точно. И, кстати говоря, в нашей, вот, сытой Европе, сегодня Великих писателей практически нет.

Валентин Филиппов: А можно я с Вами поспорю?

Владимир Бондаренко: Ну, конечно, можно.

Валентин Филиппов: Есть такой жанр, как фантастика. Например, братья Стругацкие, которым не нужна была война, они моделировали ситуацию, и в этой ситуации проявляли человеческие характеры.

Владимир Бондаренко: Раньше ведь фантастика был вполне узкий специфический жанр. Ну, там, Герберт Уэллс, Жюль Верн… Основная литература, 95%, это была не фантастика. А почему сейчас так много фентэзи? Потому, что писателю всё равно нужна драма, нужна трагедия, нужен взрыв души. Вы только развиваете мою же мысль, если нет высших в стране трагических и героических или каких угодно событий…

Валентин Филиппов: Трагедия, которая сейчас происходит на Украине, — это должно дать нам новых писателей, поэтов?

Владимир Бондаренко: Выскажу такую концепцию, в которой я убеждён. Не то, что ты сегодня пошёл воевать, а завтра написал «Войну и Мир». Между 1812 и «Война и Мир» Толстого прошло добрых много десятилетий. И после нашей Великой Отечественной, которая тоже – такой мощный подъём, и военная проза, и поэзия, но это тоже, не сразу. Год, два, три, но военное поколение поэтов, — это прекрасно.

Валентин Филиппов: Да, это великолепно!

Владимир Бондаренко: Твардовский, Луконин,

Валентин Филиппов: Межиров…

Владимир Бондаренко: Да, Межиров, Слуцкий, — всё прекрасные мастера. И, поэтому, здесь, не то, что сегодня события в Крыму, Донбасс, а завтра сразу… оно пойдёт лет через десять. Но, кто-то, более-менее оперативный, уже сейчас, вдруг, проявляется. И, кстати, чаще всего начинается с поэзии….

Валентин Филиппов: Конечно. С речёвок, с песен.

Владимир Бондаренко: Да, да, да. И они пишутся. Другое дело, вот первые афганские песни, я сам объездил весь Афган, в те годы, когда шла война, мне там пели под гитару афганские песни. Но настоящее афганские и книги, и проза, появились уже лет десять позже.

Валентин Филиппов: Сначала это, как правило, были переделки советской эстрады, которые ребята пели под гитару. То же самое в Чечне было.

И я, знаете, интересную штуку заметил. Вот у ополчения нашего, у наших новороссийских бойцов, у них уже есть свой армейский фольклор. А украинская армия так и не родила своего фольклора.

Владимир Бондаренко: Нет чувства правды у них. Может, армия и есть, но для себя ведь, для того, чтобы воевать и гибнуть, для парня с Львовщины, какого хрена гибнуть где-то под Донбассом? Я знаю, я ведь и сам Бондаренко немножко…

Валентин Филиппов: Ну, мы все Бондаренко где-то…

Владимир Бондаренко: Да, я прекрасно знаю, на Украине родни хватает и прочее, но к донецким всегда относились, дескать, это не Украина. Это Донецк, это мафия, и так далее. Как в России вот, к Чечне относились, вот, чеченцы – душманы, так на Украине относились, интеллигенты, особенно…

Тогда я не понимаю, если Вы к донецким с таким презрением, так чего? Ну, ушли от вас…


Валентин Филиппов: Не-не. У них есть теория, что Донецк был заселён украинцами, Сталин их всех выселил, завёз русских зеков, и это потомки зеков, на нашей исконной украинской земле….

Владимир Бондаренко: Вообще-то, когда-то к нам в союз писателей приезжали украинские эти не только письменники, но и самостийники. Как его? Корчинский!

Валентин Филиппов: О! Да-да, конечно :-)

Владимир Бондаренко: Я с ним беседовал, и я говорю – Дмитро, я, вообще, грубо, чуть ли не за Вас. Но Вы понимаете, украинцы, да, всё хорошо, народ там, свой самобытный. Но украинцы – региональный народ. И Вас здесь, на территории Украины, сколько в целом? Ведь половина из Вас, то есть, миллионов 20, — русские. А русские – имперский народ.

Валентин Филиппов: Ну, они многих перевоспитали

Владимир Бондаренко: На мой взгляд, региональный народ, как не перевоспитывает, всё равно имперский народ не перевоспитает. Не сможет обуздать его. Я скажу более страшные вещи. Даже при всём своём относительном украинстве. Что, по большому-то счёту, увы и ах, мы должны признать, что Большой украинской культуры нет.

Я не отрицаю, любой народ может стать Великим. Через 200, 300, 1000 лет. Но сейчас ни одного Великого украинского писателя… Все, кто были, от Гоголя до Вересаева, все стали русскими писателями. И поэты, и так далее.

Оперы, балета, вообще, Большой украинской культуры, в принципе, нет.

Есть народные песни, хорошие… Мы сами, русские, пели всегда украинские песни, особенно девушки наши подхватывают….

Валентин Филиппов: Ну, понятно, у нас есть Гагарин, у них вышиванка.

Владимир Бондаренко: Да, вот именно.


Валентин Филиппов: Писатели в СССР — это же была одна компания, каковы стали отношения между бывшими членами одного Союза писателей после 1991 года?

Владимир Бондаренко: Понимаете, тут опять же можно сказать, в каком-то смысле я наших пысмэнникив понимаю. Вот хочется стать нэзалэжным. И до этого водку пили, вместе гуляли, веселились. Вдруг они все, кто-то, может, искренне, а я думаю, определённая часть быстро сообразила, что можно на этой волне стать новым национальным гением, и они стали явными врагами.

Валентин Филиппов: Разделились Союзы писателей. А это, как всегда, делить имущество. Я вот помню, как делили Черноморский флот. На украинскую часть и российскую. Мы знаем примерно, что произошло с российской, мы её всё время наблюдаем. Мы не знаем, что произошло с украинской, потому, что мы её не наблюдаем? Что случилось со всеми структурами, с имуществом, вот хотя бы…

Владимир Бондаренко: С Коктебелем.

Валентин Филиппов: Коктебель вот, хотя бы. Как тут дела?

Владимир Бондаренко: Команда Яворивского распродала. Весь наш Дом Творчества, здесь уникальниший дендрарий был. Уникальный. Просто как ботанический сад в Ялте! И это всё вырублено. Сделаны из этого клетушки, двухэтажные заборы, черные, коричневые, мрачные. И четырёхэтажные здания. Это Яворивский и его команда распродала и сдала в аренду мелким мошенникам, крымским, русским, украинским, в общем, частным людям.

Валентин Филиппов: Спасибо Вам за Ваши оптимистические, а иногда пессимистические откровения.

Владимир Бондаренко: Ну, вообще, я могу и очень жёсткие, сказать, но я оптимист. И я надеюсь, что даже рано или поздно, и Украина будет наша. Потому, что её не переварит Европа, Америке надоест. Америке, вообще-то, Украина и на фиг не нужна.

Валентин Филиппов: Да, понятно.

Владимир Бондаренко: И окажется, что Янукович не дурак был, как раз к сиськам России присосаться, гораздо выгоднее и надёжнее, чем….

Валентин Филиппов: Что-то я о Януковиче не уверен, что он о чём-то думал, вообще.

Владимир Бондаренко: Ну, когда брал миллиарды….

Валентин Филиппов: Не, ну, миллиарды! Дают – бери, бьют – беги. Это старый принцип. Он ещё на зоне выучил…

Ну, хорошо, спасибо огромное, было очень интересно познакомиться с настоящим писателем. Более того, секретарём Союза Писателей…

Владимир Бондаренко: Да. Давайте. До новых встреч. Буду читать.

А в Коктебель буду приезжать, какие бы ни были власти – Коктебель наш :-)

Ветераны Коктебеля всегда приезжают сюда. Источник