Введение новых санкций против России отложено на несколько дней – чтобы оценить реализацию соглашения о прекращении огня на Украине. Москва много сделала для поддержки тех, кто до последнего сопротивляется англосаксонской политике разрыва связей России и ЕС, однако санкции все равно будут введены. И это правильно – Европа пока не готова к реальной собственной независимости.

Тот пакет санкций, которые ЕС решил ввести против России в начале сентября, является первым по-настоящему серьезным – он касается как энергетического сектора (за исключением поставок газа), так и банковского, и промышленного (в том числе и продукции двойного назначения).

И если до их появления можно было говорить о том, что Европа действительно сопротивляется американскому давлению, то теперь уже речь идет о настоящей экономической войне. Войне, которая имеет целью поражение России – не только на украинском фронте, но и на глобальном. Европа сделала свой выбор – присоединившись к англосаксонским планам блокады России.

Отсрочка с введением новых санкций ничего не значит. Вводить их сразу же после подписания минского соглашения о перемирии было бы совсем абсурдно, поэтому пауза в несколько дней выглядит логичной. Вероятность того, что Европа все-таки откажется от введения санкций, практически равна нулю – потому что условием для этого Ангела Меркель уже назвала выполнение двенадцати пунктов минского соглашения:

«Мы хотим видеть реальные действия. Это значит, одного мирного плана недостаточно. Если он будет соблюдаться, то можно будет говорить о снятии санкций. Но сначала мы хотели бы четко дать понять: то, что произошло на Востоке Украины и, надеюсь, скоро закончится, – это нарушение территориальной целостности Украины и сотрудничество России с так называемыми сепаратистами, которое мы не приемлем. Путь к диалогу остается открытым. Мы будем и дальше вести эти переговоры, но сначала надо выполнить двенадцать пунктов мирного плана».

Минский протокол мало того что заведомо невыполним, так еще и его соблюдение зависит в первую очередь от действий Киева, а не Москвы (несмотря на то, что Киев утверждает прямо противоположное). И, значит, ЕС при желании может в любой момент обвинить Россию в срыве мирного плана. Нужный повод всегда предоставят «американские партнеры» – таким образом, введение санкций становится только вопросом времени. Через три дня, неделю или месяц, но они будут включены – и в отношениях России и Старого света начнется новая глава. Что это меняет в тактике Кремля в отношении Европы?

С самого начала острой фазы украинского кризиса, то есть с начала весны, было понятно, что Россия и Запад вступили в острейшее противоборство за контроль над Украиной. Оно приняло такие резкие формы еще и потому, что все предшествовавшие годы США наращивали давление на Россию, стремясь как ослабить власть Путина внутри страны, так и сорвать планы Москвы по реинтеграции постсоветского пространства. Путин еще до Украины отвечал на давление США, ускорив сближение с Китаем и в целом повышая присутствие России во всех ключевых регионах мира. Жесткий ответ России на попытку похищения Украины привел США в бешенство. В открытую перейдя к политике блокады и изоляции России, Вашингтон фактически объявил России и Путину войну.

Целью этой войны стало, естественно, не просто желание принудить Россию согласиться с атлантизацией Украины, но и подорвать российскую экономику, заставив тем самым Москву отказаться от претензий на реальный суверенитет и глобальную роль. Санкции в этой войне являются снарядами, которые разрушают российскую армию и оборону – и для США было принципиально важно подключить к ним как можно больше ключевых торговых партнеров России.

Европа, находящаяся в прямой военной, идеологической и элитной зависимости от англосаксов, была главным пушечным мясом в этой войне – и как бы ни упирались европейские элиты, было понятно, что рано или поздно они будут вынуждены уступить. То, что европейские элиты выдержали почти полгода атлантического давления, – практически подвиг для таких слабых и несамостоятельных деятелей, по справедливому замечанию Путина, даже у себя дома говорящих шепотом.

В Кремле изначально понимали, что шансов на то, что Европа устоит и ограничится формальными санкциями, практически нет. И тем не менее продолжали подыгрывать тем силам в Европе, которые пытались сохранить российско-европейские отношения. Смысл этой игры был не в том, что она могла получиться, а в том, чтобы обострить и так существовавшие противоречия внутри западного блока и создать тем самым нужный «задел» на будущее. Этот задел сработает, когда положение дел в Европе приведет к тому, что баланс внутриэлитных раскладов сместится в сторону самостоятельных, неатлантических фигур.

Напротив, для США жесткое принуждение Европы к санкциям имеет важнейшее значение не только для успешного выстраивания антироссийской коалиции, но и для привязки ЕС к собственному рынку, продвижения плана Трансатлантической зоны свободной торговли. Ослабление привязки Европы к России сделает европейские элиты, по мнению Вашингтона, более восприимчивыми к идее общего атлантического рынка. Все это понимают в европейских столицах – но мало что могут противопоставить диктату глобализаторов.

Сейчас, решившись на введение санкций, Европа делает исторический выбор – она по сути лишает себя одного из важнейших инструментов для будущей борьбы за самостоятельность. Нормальные отношения с Россией были выгодны Европе не только экономически, но и геополитически – они позволяли в нужный момент менее болезненно выйти из-под влияния англосаксов. Оборвав эти связи, Европа попадает в еще большую зависимость от США – но при этом сам вектор движения европейских наций и государств, желающих сохранить свою идентичность, неизбежно приведет их к бунту против атлантического миропорядка. Без России им гораздо сложнее будет бороться за свое освобождение.

Но это вопрос не ближайшей перспективы – смена вех на Западе начнется лишь через несколько лет, а скорость этого процесса труднопрогнозируема. До этого времени Россия, естественно, не будет рассматривать Европу как надежного партнера. Но пока что не станет относиться к ней и как к откровенному врагу наподобие США. Россия не ставит на Европе крест (именно потому, что уверена в ее неминуемой эмансипации от атлантизма) – но, проектируя и выстраивая новую геополитическую архитектуру, Москва будет уделять еще большее внимание Востоку и Югу. Как в финансовой, так и в торговой сферах Россия будет уходить с европейских рынков – не только потому, что сами европейцы не хотят с нами работать, но и потому, что мы сами осознанно будем переориентироваться на другие регионы, заботясь о собственной безопасности. И Европа начнет терять российские рынки – причем понимая, что вернуться на них после того, как на них появятся азиатские компании или российские производители, будет практически невозможно.

Европейцы пока еще не осознают, что ни под каким давлением Россия не изменит своей политики, не откажется от реинтеграции постсоветского пространства, от собирания русского мира. Впрочем, многие из них уже понимают, что Украина – это лишь повод для того, чтобы поссорить их с Россией, и это уже немало. Теперь им нужно определиться с собственной идентичностью, с границами европейского мира, и признать, что кроме него есть русский мир и входящие в него страны, и, что еще важнее, есть отдельная от европейской, англосаксонская цивилизация со своими интересами и планами. Осознав это, Европа откажется от бредовой идеи защищать Прибалтику от несуществующей военной угрозы со стороны России, а займется гораздо более актуальной задачей: сохранением собственной цивилизации, своих народов и культур. А для ее успешного решения европейцам нужно будет вводить санкции не против России, а против США.
Источник