Сливы файлов Эпштейна с многочисленными фотографиями как будто скандальные, но с другой стороны — как будто и нет. Они показывают нам то, что мы, может, не видели своими глазами, но о чём всегда знали и так. Или как минимум догадывались.

Среди гостей Эпштейна — Билл Клинтон и Билл Гейтс, Вуди Аллен и Кевин Спейси, бывший премьер-министр Израиля Эхуд Барак и другие. Выписывали себе молодых и совсем молодых девушек, часто русских и украинок. Мужчины заработали миллиарды, получили огромную власть — что им со всем этим делать? Ну да, наверное, развлекаться, нагонять все те удовольствия, которые недополучили в юности. Пытаться обмануть старость. Покупать себе ощущение «я всё ещё могу» и прочие совершенно нехитрые вещи, не требующие большого воображения. Даже Клинтон в женском платье (некоторые СМИ пишут, что платье принадлежало Монике Левински) вызывает брезгливость, но не удивление. Мужик, вообще-то, женился на Хиллари — рядом с этим меркнут если не любые, то многие извращения.

И всё же одну по-своему трогательную деталь журналисты разглядели. В файлах Эпштейна есть несколько фотографий обнажённой девушки, тело которой расписано цитатами из «Лолиты» Набокова (вместе с ними идёт фото украинского паспорта). Ну помните: «Ло-ли-та: кончик языка совершает путь в три шажка вниз по нёбу, чтобы на третьем толкнуться о зубы». И так далее. «Она была Ло, просто Ло, по утрам, ростом в пять футов без двух вершков и в одном носке», — написано на нежной девичьей ступне, и это фото, конечно, станет одним из самых узнаваемых визуальных образов этого скандала.

Эмигрант из погибшей царской России, а затем из готовящейся погибнуть в войне Германии, Набоков написал эту книгу в возрасте 56 лет. Гумберт Гумберт, такой же, как он, беглец из Старого Света в Новый, влюбляется в 12-летнюю американку — бесстыдную, не замороченную условностями, провинциальную юность мира. Роман стал таким известным и обеспечил автору бессмертие не потому, что скандал (сколько их было) и «порнография» (сколько её было написано), а потому что облёк в слова что-то важное и прежде невысказанное о мире мужчин.

Настолько важное, что в следующем веке круг замкнётся — и вот уже американские дряхлеющие боровы пишут на телах славянок цитаты из своей любимой книги русского писателя. Их свет — больше не новый, их жизнь — тем более, а на купленную, импортированную из-за океана молодость они взирают, может быть, и свысока, но на самом деле с завистью и горечью. Всё это уже было, было не раз и, как правило, сопровождало закат известных миру империй. Американская элита пытается продлить свою жизнь за счёт жизней «прекрасных дикарок» — не пошлость ли? И при этом за неимением своих слов обращается к словам великого русского.

Дмитрий Петровский