Сегодня в России всё чаще звучат предложения отказаться от процедуры народных выборов и назначать сверху всех подряд, вплоть до органов местного самоуправления и деревенских старост. В ход идут мифы о народе, который «ещё не дорос до народовластия».

В этой связи уместно вспомнить исторический факт: 450 лет тому назад с разрешения царя Ивана Грозного в Поморье упразднили институт назначенных чиновников, а всех должностных лиц стали выбирать из среды поморского населения.



В те времена все руководители на местах назначались царём. Царь назначал наместника в регионе. Эта должность соответствовала нынешней должности главы областной администрации. Наместник, в свою очередь, назначал волостных начальников - «волостелей» (глав районов). Волостель правил волостью, единолично чинил суд и расправу, собирал налоги, пошлины. Конечно, делал он это не сам – он назначал тиунов, дьяков, праведчиков-приставов, доводчиков-следователей, пошлинников и прочий чиновный люд.

Однако, за свою работу вся тогдашняя номенклатура получала не зарплату, а право «кормления», то есть установленную часть дохода с волости отправляли в казну, остальное брали себе. Чем больше было поборов с крестьян, тем больше доставалось чиновникам на «кормление». С точки зрения современной юриспруденции это была стопроцентная коррупция. Поморам такая власть пришлась не по душе.



Замученные безконечными поборами жители трёх поморских волостей Двинского уезда, куда входили нынешние Приморский, Пинежский, Мезенский, Лешуконский районы, написали царю Ивану Грозному несколько жалоб на тяжесть содержания «волостелей, тиунов и их прислужников» и попросили избавить их от чиновничьей «вертикали». Мол, сами управимся...

Это всё равно, что сегодня северяне написали бы в Правительство и Государственную Думу РФ письмо с просьбой освободить их от нынешних городских и областных казнокрадов и отдать всю власть в руки местного населения. Скорее всего, нынешняя центральная власть даже не поняла бы, о чём речь...



А вот Иван Грозный, которого многие историки считают едва ли не самодуром, понял, чего хотел народ. И повелел чиновников в Двинскую землю больше не назначать, а местную власть избирать из достойных местных людей. По Уставной Земской Грамоте 1552 года, местная власть трёх поморских волостей, перешла от чиновников («волостелей и тиунов») к «выборным лучшим людям» из поморской среды!

Среди полномочий, передаваемых от чиновников народу, были прописаны даже обязанности по сбору налогов и отправлению повинностей:

- оброк за белку и горностая – каждую десятую (лучшую) шкурку поморы обязаны были класть в казну;
- «Ямские и пищальные деньги»[1];
- «посошная служба»[2];
- городовое дело;
- полоняничные деньги[3]



Разумеется, царь не просто так освободил поморов от чиновников. Просто казне нужны были живые деньги, а почти нигде в России, кроме как в Поморье, у народа живых денег тогда не было. Дело в том, что российские крепостные крестьяне в те времена не имели дел с деньгами (жили натуральным хозяйством на помещичьих землях). А в Поморье, где не было помещиков и развивался морской порт, уже возникло раннебуржуазное общество, в котором денежный оборот среди крестьян был обычным делом.




Поэтому, за свою свободу от коррупционеров население трёх поморских волостей должно было дополнительно платить живыми деньгами в царскую казну по сто рублей в год на «Масляно Заговенье». Деньги по тем временам большие. Например, стрельцы, пушкари и другие чины получали жалованье от 2-х до 4-х рублей в год. Пятидесятник (ротный) – 6 рублей в год.


Поморы со всеми царскими предложениями согласились и повальной коррупции, столь присущей центральной и южной России, здесь не было вплоть до конца прошлого 20 века.

А не было коррупции – не воровал и народ, рыба-то ведь – всегда гниёт с головы. Потому и двери в поморских домах никогда не закрывались на замок. И на протяжении почти четырехсот лет (!) поморы сами выбирали начальство из своих достойных граждан, сами собирали налоги, решали, кому идти на «государеву службу», кому на каких участках промышлять зверя и рыбу, что и где строить, и все другие социально-экономические вопросы. И были счастливы в своей свободе выбора.

А когда во время промысловых сезонов в сёлах и деревнях не оставалось мужчин, все эти обязанности местных властей исполняли замужние женщины. Отсюда, очевидно, и независимый, порой жёсткий характер у поморских «жёнок».



В российских учебниках истории об этом локальном поморском опыте самоуправления ничего не написано. Но понять историков можно – ведь жизнь здесь строилась на других принципах, и потребовалось бы написать отдельный толстый учебник по истории Поморья...

Гораздо проще изучать в школах только историю крепостной России и сетовать на вековую отсталость народа. В последующем система мирского самоуправления была распространена на все северные волости, свободные от крепостного права. А в России в это время расцветало феодально-помещичье землевладение, торговля крестьянами и самодурство чиновников.



Староста (в некоторых волостях он назывался «сотский») – высшее выборное должностное лицо волостной власти в Поморье. В его ведении был контроль за всем происходящим в волости: сыск, предварительное следствие, арест, надзор за ссыльными, борьба с винокурением, решение мелких тяжб, расклад налогов и контроль за их сбором, поставка рекрутов, содержание дорог и мостов.

Он, также, контролировал обеспечение хлебной торговли, сохранение неприкосновенного семенного фонда, помощь и кредиты деньгами или семенами голодающим по причине неурожая или стихийного бедствия, осведомление вышестоящих органов власти о состоянии дел волости, представительство волости в государственных органах, созыв мирских сходов.



Должность была настолько важной, что для вступления в неё была установлена строгая процедура. Письменное решение о выборе старосты посылалось в уездную или провинциальную канцелярию, из которой приходил специальный Указ, подтверждающий полномочия и должностные инструкции.

Затем, старосту приводили к письменной присяге в присутствии выборных лиц, сдающих полномочия и священника. Только после этого староста принимал письменные дела и вступал в должность.



Естественно в одиночку староста все делать не мог, поэтому в помощь ему избирались, а не назначались, как сегодня, помощники:

- сборщик (целовальник). Собирал и учитывал казённые и внутримирские налоги и сборы;
- выборные – помощники старосты в крупных волостях: один от 500-та душ;
- рекрутский голова – следил за очерёдностью в рекрутских наборах, отбирал рекрутов для окончательного утверждения мирским сходом;
- церковный староста. Ведал казной и хозяйством церковного прихода;
- десятский – ответственный представитель в деревне;
- посыльщики –для выполнения поручений по доставке ходатайств в органы власти, рекрутов к месту службы, доставка собранных денег, сопровождение арестованных и т.п.;
- понятые – для помощи в следствии и разборов тяжб;
- счётчики, оценщики (нынешние аудиторы)



Все должностные лица избирались, как правило, на год.

Для выполнения вспомогательных работ, с согласия мира – общественного схода, староста мог нанимать подрядчиков: писчика (делопроизводителя), ручника (нотариуса), сторожа, рядного кормщика (принимал и кормил командировочных).



Высшим органом самоуправления был полный мирской сход – общественное собрание представителей всех деревень и сел волости. На мирском волостном сходе избирались все должностные лица. Утверждались решения по раскладке налогов, выдаче хлеба из неприкосновенных запасов, земельным участкам, рекрутскому набору, открытию школ, обращения и ходатайства к органам государственной власти и другим важнейшим для волости вопросам.



Неполный мирской сход собирался из представителей заинтересованных деревень по внутриволостным вопросам.

Например, по вопросу строительства запруды на реке, поделённой между двумя-тремя деревнями, разграничения пастбищ, покосов и т.п. Неполный сход по административным вопросам мог созываться и из всех выборных лиц волости.



Деревенский сход собирался из всех взрослых мужчин деревни. На нём избирали десятника и решали внутридеревенские вопросы. Общей чертой всех сходов было принятие единогласного решения «общим согласием», после чего оно вступало в силу.



Однако, как пишет академик Александр Морозов, «развитие рыночных связей и вызревание буржуазных отношений в Поморье сталкивалось с закрепостительными усилиями абсолютистского государства». Поморам постоянно приходилось (и по сей день приходится) этому сопротивляться.



О пользе и качестве созданного поморами местного самоуправления говорит не только его существование на протяжении столетий, но и уважительное отношение к нему со стороны государства.

Когда Екатерина – II в 1767-м году учредила имперскую Уложенную Комиссию, созданную для замены устаревшего Соборного уложения 1649-го года, в её составе в течение полутора лет работали представители волостей Поморья.



Причём, на севере страны ряды выборщиков были значительно расширены по сравнению с другими регионами. Волости избирали и направляли своих делегатов на уездное собрание, которое из их числа в свою очередь выбирало поверенных на провинциальный (губернский съезд), а там уже избирались депутаты в Уложенную Комиссию.

Поморы прибывали в столицу не с пустыми руками, а с законопроектами. Ведь поморские обычаи и нормы права не укладывались в прокрустово ложе крепостной России, поэтому каждый пятый наказ поморов содержал практические предложения правотворческого характера (кстати, поддержанные тогдашним губернатором Голицыным).



Среди них: 18 наказов в области землевладения и землепользования, 17 – в области торгово-промышленной деятельности, 18 – в области социально-правовых отношений.

В результате часть из них – свободу торговли и предпринимательства, поморы получили уже в 18-м веке.

Хотя, вне всякого сомнения, если бы ВСЕ наказы были учтены – это был бы весомый вклад в развитие правового сознания Российских народов.




[1] Пищальные деньги – налог, взимаемый на содержание войска. Прим. ред.

[2] Посошная служба – служба сбора земельного налога (с сохи, плуга). Прим. ред.

[3] Полоняничные деньги – денежный фонд, образуемый для выкупа пленных (взятых в полон). Прим. ред.





Источник

P.S. от 747195

Вот исконный образец Народовластия (Народоправства), а не её имитация через англо-саксонскую модель дерьмократии.