Виктора Орбана обвинили в желании «контролировать женские тела»


Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан выступил с неожиданной, но, в общем, понятной инициативой — освободить от подоходного налога женщин, имеющих четверых и более детей. Предложение встретило шквал критики со стороны «прогрессистов» — колумнистка британской The Guardian, к примеру, обвинила Орбана едва ли не в «сексуальной эксплуатации» венгерок. Разберемся, что конкретно так разозлило сторонников «европейских ценностей».

Все там будем?

Пока астрономы вглядываются в бездонную космическую глубину и прикидывают, какие угрозы она несет человечеству, пока сама Земля шантажирует человеческий род разрушительными природными катаклизмами, пока красные кнопки на ядерных чемоданчиках не дают забыть о потенциальной угрозе разрушения всего и вся, оказывается, что человечество рискует оказаться под угрозой вымирания без шумных спецэффектов, по причине сокращения и отказа от воспроизведения.


Подобная перспектива обыгрывалась и осмысливалась в массовой культуре, и не раз. В фильме «Дитя человеческое» весь сыр-бор разгорелся вокруг последнего(!) ребенка, рожденного стареющей обреченной цивилизацией.

Фантастическая метафора в картине доведена до абсурда, но, по словам ученых, закон гиперболического роста численности населения и правда прекратил свое победное шествие примерно в середине прошлого века. Ближе к его концу стали снижаться темпы абсолютного прироста, а потом наступил 2005 год, который, по мнению профессора Сергея Капицы, стал своеобразной точкой невозврата, рубежом, перевалив который человечество, предположительно, войдет в режим замедления, симметричный периоду гиперболического роста.


Демографические теории выдвигаются и критикуются, и прогнозы о вымирании человечества трудно воспринимать всерьез где-нибудь на рыночной площади в Калькутте или в час пик на станции токийского или московского метро. Есть и мнение, что по степени раздутости проблема сродни не менее рейтинговому кризису глобального потепления.

Но если вы не владеете картиной в целом, посмотрите вокруг и ответьте на вопрос: «Как часто рожают сегодня ваши соотечественницы?» Большинство пожмет плечами: как рожали, так и рожают. Кто по пять и семь детей, кто по одному, кто-то не в игре по техническим причинам, а кто-то со всей ответственностью отказывается «плодить нищету» и придерживается мнения о глобальном перенаселении планеты.

Цветы жизни

Сегодня по-прежнему безудержно чадолюбивы евреи-ортодоксы, русские староверы, американские амиши и мормоны. И мусульмане, конечно, — куда ж без них. Но в развитых демократических странах феминизм и эмансипация оказались настолько влиятельны, что сформировали дискурс не только на уровне модной прессы и тусовки, но и демографической кривой, которая заметно поползла вниз, когда женщины отвоевали себе свободу распоряжаться своим телом и получили право жить, не подтверждая свою основную, как всегда считалось, функцию или выполняя ее по минимуму.


То, что одни страны пухнут от перенаселенности, глобально уравновешивается европейской тенденцией рожать поздно, мало или и вовсе отказываться от создания семьи. В Европе самый высокий коэффициент рождаемости пока во Франции, где на каждую женщину приходится в среднем 1,92 ребенка.

Впрочем, стараются на ниве деторождения отнюдь не природные дочери Галлии: рост обеспечивают в основном мигранты из Северной Африки и других бывших колоний. В хвосте рейтинга оказались чадолюбивые, но не сильно привечающие приезжих Италия и Испания, где та же усредненная цифра стремится к показателям 1,34 и ниже. Для сравнения: в Нигерии тот же самый коэффициент показывает несравнимые с европейскими показателями 7,24 ребенка на среднестатистическую нигерийскую женщину.

И ничего, что страна хоть и обладает сегодня крупнейшей в Африке экономикой, по ВВП на душу населения находится в конце второй мировой сотни. Мечтает Европа о таких показателях или нет, но не все страны Евросоюза готовы терять в цифрах и размывать собственный этнос на волне смешанных браков и иммиграционных волн.

Своих нарожают

Сама по себе тема чистоты этноса слишком опасна и спорна, и борьба за национальную идентичность не раз заводила в трагические цивилизационные тупики. Но европейская повестка сегодня формируется под влиянием сгущающейся паники на предмет снижения рождаемости, с одной стороны, и не менее мощного иммиграционного фактора, с другой.

И тут у каждой страны и стороны свои идеи. Премьер-министр Венгрии, выдающей в последние годы печальную кривую демографических рейтингов, население которой сократилось с 10,7 млн до 9,7 млн за последние 40 лет, выступил с программой поддержки материнства, переполошившей прогрессивные СМИ и умы Евросоюза.

Правительство Виктора Орбана обещало пожизненно освободить от налогов матерей, родивших четверых детей, посулило беспроцентные кредиты до €36 тыс., долг по которым будет автоматически аннулироваться, как только пара предъявит своего третьего ребенка, плюс всякие другие пряники, например строительство льготного жилья для многодетных венгерских семей и дополнительные 2,5 млрд вложений в развитие сферы национального здравоохранения.

На идею пополнять население «пустеющей» Европы притоком «свежей крови» известно откуда Орбан ответил без обиняков: «Нам не нужны просто цифры. Нам нужны наши венгерские дети». Поскольку сегодня ни одна из заметных политических и социальных инициатив не проходит без встречной реакции, пара тысяч человек немедленно вышли к офису премьера, чтобы выразить свой протест, а европейская пресса запаниковала, обвинив «националистических лидеров» в том, что они «стремятся контролировать женские тела».


И вот тут начинается самое интересное. Почему дальновидные скептики приуныли на волне победных блицкригов движений, подобных #MeToo? Потому, что только на первый взгляд сложно связать демографические кривые и акции «смелых женщин». В числе основных причин неуклонно снижающихся коэффициентов рождаемости, причем практически по всему миру, называют доступную и надежную контрацепцию и растущее число образованных и работающих женщин.

Этот спор может быть бесконечен — только популист и безумец будет настаивать на возвращении темных времен с подпольными абортами и образованием в пределах вышивания и готовки борща. Но право распоряжаться своим телом и жизнью и реализовываться по личному усмотрению активизировало альтернативу, которую, как оказалось, ждали веками.

Независимость женщины стала не просто революционным прорывом в области гендерных свобод, она повлияла на демографию и заставила специалистов нервно подсчитывать убыль населения и прикидывать начало конца света. И это притом, что до окончательной победы феминизма еще так же далеко, как до Луны.

Столкновение принципов

Да, мощнейший уровень спекуляции здесь несомненно есть, поскольку на снижение рождаемости, предположим, действительно роковое для человечества (хотя есть и ровно противоположные теории перенаселения планеты и естественного регулирования численности населения в концепции филогенеза), влияет масса факторов, помимо увеличения количества стипендиаток MBA и доступности презервативов.

Экономические кризисы, растущий уровень невротизации общества, боязнь необеспеченного будущего, боязнь будущего вообще и многое другое. Но какую «уверенность в завтрашнем дне» демонстрирует население Африканского континента, пухнущего от постоянного прироста населения? Да, бедняки всегда плодились и размножались, но в развитых странах уже нельзя объяснить снижение уровня рождаемости только с позиции так называемых помех.

Стимулом к созданию большой семьи становится не столько наличие стабильного дохода и счета в банке, сколько «концепция потребности в детях». Если она проседает, никакая стабильность не спровоцирует рост радующих душу коэффициентов. И здесь популисты, наяривающие на своих примитивных гуслях беспроигрышный мотив о «цивилизационных скрепах» и «женском предназначении», только отвлекают от роста противоречивой и спорной тенденции жить ради себя и реализовывать идею продолжения рода не столько в биологическом, сколько в социальном смысле.

Снижение рождаемости всего в паре поколений становится причиной старения общества, за продолжительность жизни которого бьются медицина и фармакология, и интерес ученых и общества к тенденции долголетия только набирает обороты.


Теперь посмотрим опять на движение #MeToo. Отчаянная атака сильных, но не факт, что умных женщин, привела к тому, что в ответ на меры правительства маленькой, но гордой Венгрии британская The Guardian реагирует выпадом с предсказуемым и программным, но по-своему абсурдным энтузиазмом.

Виктор Орбан и его министры виноваты уже в том, что смотрят на женщину не как на человека и личность, а как на инструмент регулирования демографической политики и инкубатор счастливого будущего своей страны, которая, ко всему прочему, еще и хочет плодить именно венгров, а не ассимилировать беженцев.

И тут венгерский политик попадает под такой огонь актуальной повестки, что только держись. Это раньше проблемы были на уровне: «Ах, он придержал дверь и пропустил женщину, значит, он ее не уважает!» Сегодня, если ты повысил дотации в декретном сегменте или увеличил выплаты за каждого последующего ребенка, ты предал идеи равенства и совершил преступление против новой человечности.

Есть, правда, еще одна проблема, о которой говорят социологи и ученые. Демографическая политика, основанная только на экономических рычагах, где бы они ни применялись — в России, Венгрии, Польше или Бразилии, сама по себе еще никогда не давала желаемых результатов.

Для того чтобы механизм гиперболического роста населения заработал вновь в поступательных величинах, люди должны хотеть «плодиться и размножаться», и увеличение выплат, льгот и дотаций здесь может стать только броскими манипуляциями, которыми не обманешь и не соблазнишь ни венгерскую, ни британскую женщину.

И есть еще один вопрос: не слишком ли торопятся с апокалиптическими прогнозами о вымирании наций и человечества в целом политики, которые, как правило, преследуют самые мутные интересы на фоне самых гуманных идей?

Хотя, возможно, под соусом очистительного гнева и в пламени #MeToo сгорят еще и не такие инициативы.

Этери Чаландзия