Киев несколько лет обвинял Россию "в краже" борща, пишет TAC. В итоге ЮНЕСКО с некоторыми оговорками признала суп "нематериальным культурным наследием" Украины. Однако автора статьи это не убедило. Она напоминает, что никто не знает "изобретателя" борща, а значит и заявлять исключительные права на суп Украина не может.

Украинский министр культуры Александр Ткаченко объявил о победе. Ни много ни мало в "войне за борщ". Первый заместитель министра иностранных дел Эмине Джапарова обрадовалась: "Борщ дерусифицирован!". А соцсети охотно подхватили хэшгэг #БорщНаш.

Но праздновать победу в великой русско-украинской борщевой войне несколько преждевременно. Украина уже несколько лет пытается официально установить право собственности на суп и винит Россию в краже. Наконец, 1 июля ЮНЕСКО признала приготовление борща "нематериальным культурным наследием" Украины, которое необходимо срочно сохранить из-за российской спецоперации, которую она назвала "вторжением". При этом в ЮНЕСКО оговорились, что культурное значение блюда для украинцев "не предполагает ни исключительности, ни права собственности".

Как бы глупо это ни прозвучало, украинцы — далеко не единственная нация, ревностно охраняющая свое уникальное гастрономическое наследие. Борщевой спор напоминает то, как арабы винят израильтян (большинство из которых — потомки ближневосточных евреев) в краже местного деликатеса фалафеля. И как никто не знает, кто первым приготовил фалафель, так история не сохранила и имени изобретателя борща.

Борщ — это кислый суп, который подают в Восточной Европе и на Кавказе. Его характерный ингредиент — это свекла, из-за которой самый популярный вариант борща зовут "красным" или "украинским". Еще в борщ кладут мясо и овощи (лук, капусту и картофель), а едят как горячим, так и холодным. Моя бабушка добавляла сметану и зеленый лук и украшала его половинкой яйца. Хотя пальму первенства оспаривают русские и украинцы, я как еврейка убеждена, что у меня на этот счет тоже есть свои права.

Проследить истоки народной традиции — будь то кушанья, песни или сказки — задача не из простых. Так называемый полигенез — теорию, что некий сложный элемент народного творчества мог спонтанно возникнуть в нескольких местах сразу — фольклористы отрицают. Неужели весь английский народ взял и разом придумал считалочку "Вокруг розовых кустов, среди травок и цветов"? Верится с трудом. Ученые считают, что каждый обычай возник в каком-то одном месте, а оттуда распространился по всему традиционному ареалу — это называется моногенез.

Для более точного определения источника фольклористы используют историко-географический метод, разработанный финской ученой Карлой Крун (Karla Krohn) в начале ХХ века. Для этого требуется собрать все записанные версии и нанести их на карту вместе с годом датировки — так наглядно вырисовывается область распространения. Этот метод требует много времени, но здорово помогает тем, кто интересуется устными традициями и их происхождением. Например, благодаря ей высказывалась гипотеза, что старейшие версии индоевропейских народных сказок — например, той же "Золушки" — пришли с Дальнего Востока. Критики, однако, отмечают, что этот подход фиксирует лишь год записи той или иной традиции, но не возникновения или даже распространения. Сама традиция может быть намного старше древнейшей из записанных версий и наверняка восходит еще к доисторическим временам.

Фольклор в принципе неоригинален, по самой своей природе. Традиции, которые могут показаться ключевыми для некой отдельно взятой культуры, обычно существуют на обширных территориях. А живут там соседи, которые иной раз превращаются в смертельных врагов. Делиться с ними блюдом неправильно — это как делить хлеб с неприятелем.

Неужели Россия украла украинский борщ?

Считается, что слово "борщ" имеет восточнославянские корни и происходит от праславянского слова "борщевик" ("пастернак"), из которого его изначально и готовили. Одно из самых ранних упоминаний о блюде можно найти в дневнике немецкого купца, приехавшего в 1584 году в Киев, — тогда еще в составе Речи Посполитой. Еще одно упоминание о борще встречается в московском трактате XVI века о семейном быте под названием "Домострой". Напрашивается вывод, что лакомство было широко распространено по всему региону уже тогда. Кислый суп явно старше хроник, подтверждающих его существование, а возможно предшествует как русскому, так и украинскому этногенезу.

Поскольку до XVI века свеклу в Восточной Европе не выращивали, "красный" борщ — изобретение позднейшее. Этот вариант мог появиться на территории современной Украины в период между первым появлением корнеплода и первым упоминанием блюда в этнографической литературе в 1781 году. Я пишу "мог", потому что опять же речь идет о первом упоминании, но не факт, что о происхождении.

Но даже если предположить, что блюдо придумали на территории современной Украины, то неизвестно, кто первый в столь многонациональном регионе додумался положить в кислый суп свеклу. Это вполне мог быть казак, татарин или русин — и даже блудный француз, отправившийся на Восток за приключениями.

В конце концов, придумал же фирменное блюдо русской кухни, салат Оливье, французский повар Люсьен Оливье из московского ресторана "Эрмитаж" в 1860-х годах. Этот картофельный салат едят на праздничных застольях во всех странах бывшего Советского Союза и Восточной Европы, а эмигранты развезли его по всему миру. Его происхождение не делает его менее русским, украинским или даже азербайджанским, если на то пошло. Ведь может же "Золушка" считаться как французской, так и немецкой сказкой одновременно — она же вошла в устную традицию обеих стран. И неважно, что сам сюжет, скорее всего, возник на Дальнем Востоке. Если одну из его версий записали где-нибудь в Саксонии, она найдет свое место в сборнике немецкого фольклора.

Точно так же рецепт украинского борща может войти в украинскую поваренную книгу, а русского — в российскую. И не потому, что его там придумали, а потому, что готовят и едят. И неважно, мир на дворе или война.

Катя Седжвик (Katya Sedgwick)