Одна из целей СВО – денацификация. К сожалению, если, допустим, параметры демилитаризации в целом понятны, то что имеется в виду под денацификацией понятно не особенно. По крайней мере, режим в целом нацистским не считается – было бы странно требовать от Гитлера денацификации Германии. А мы Зеленскому такое требование выдвигаем

Однако ведение войны против украинских нацистов явно влияет на некоторые особенности государственной идеологии России.

Формально у России идеологии, конечно, нет, а российский президент чётких формулировок старается избегать, что, безусловно, правильно. Но мы-то понимаем, что идеология – это не Ст. 1 и 6 Конституции СССР. Декларировать идеологию не обязательно, но она всё равно есть – даже не будучи задекларированной.

Действительно знаковое событие произошло 4 мая в станице Еланской Ростовской области. Там сотрудники правоохранительных органов демонтировали памятник атаману Петру Краснову, стоявший с 2007 года.

Понятное дело, просто так снести его было нельзя – стоял он на частной территории музея "Донские казаки в борьбе с большевиками", созданного местным "олигархом" Владимиром Мелиховым. Сделать это можно было только по решению суда.

Пётр Краснов, конечно, герой борьбы с большевиками, но его выбор в ходе Гражданской войны никого особенно не интересовал. Дело в позиции, которую он занял во время Великой Отечественной войны – а он счёл, что Гитлер собирается освободить Россию от большевиков. Хотя невооружённым глазом было видно, что он собирается освободить Россию от русских. Для Антона Деникина, например, это было очевидно, и сотрудничать с нацистами он не стал.

Короче говоря, 18 лет на донской земле стоял памятник нацистскому коллаборационисту и мозолил глаза в основном коммунистам. Но это и естественно – в России дискуссии между "белыми" и "красными" продолжаются до сих пор, как будто революция была не сто лет назад, а вчера (справедливости ради – во Франции революции больше 200 лет, но консенсуса тоже не наблюдается).

И только год назад ФСБ по обращению участников СВО начала проверку по признакам реабилитации нацизма. А там ведь не только памятник, но и литература, в который бывшие белые казаки объясняли, почему это они вдруг решили воевать против России… Вспоминаются изданные в СССР мемуары петлюровского генерала Тютюнника "С поляками против Украины" (хотя он воевал не против Украины, и даже не против УССР, а против большевиков – но ошибку свою осознал).

Участников СВО отлично можно понять – какие могут быть претензии в плане нацизма к Украине, где ставят памятники шухевичам, если в России ставят памятники красновым?

Справедливости ради, надо сказать, что разница всё же есть. В России кампания по глорификации коллаборационистов на государственный уровень всё же не вышла, хотя попытки объяснить, что Андрей Власов "тоже был патриотом", неоднократно делались. Да и сейчас в российских магазинах можно найти книгу Андрея Буровского "Великая гражданская война", в которой автор тщится доказать, что Великая Отечественная продолжение не Первой Мировой, а Гражданской войны. И, естественно, оправдывает тех, кто воевал против СССР.

Буровский, кстати, последователь британского пропагандиста Виктора Суворова, пик популярности которого уже прошёл, но который всё же имеет в России немалую секту поклонников.

Обратим внимание, что история 2016 года с установкой мемориальной доски Карлу Маннергейму во многом близкородственна. Разумеется, мотивация была другой – Маннергейма сочли героем Первой мировой войны (т.е. противником немецкого империализма). Это позиционирование более убедительно, чем "герой гражданской войны", тем более – на проигравшей стороне. Но недоучёт последующей его деятельности был политической ошибкой Владимира Мединского, и ему довольно быстро на неё указали (доска провисела всего четыре месяца).

Правда, доверия высшего руководства он не утратил. Мы же отметим, что Мединский – блестящий исторический публицист с безупречно патриотической позицией, а деятельность Российского военно-исторического общества достойна всяческих похвал.

Всё же напомним что ростовский прецедент не случаен, так же, как получение волгоградским аэропортом почётного названия сталинградского и даже позитивный отзыв президента относительно возможности возвращения городу старого названия (нам оно представляется маловероятным – социологические данные показывают, что жители Волгограда не поддерживают переименования, а политтехнологи обращают внимание на то, что сейчас не 1991 год и такого рода шаги требуют обоснования).

Так что какие-то элементы рекоммунизации в России будут – на это есть общественный запрос. И, что достойно удивления, запрос этот усиливается даже в условиях "правого поворота" российской политики в целом (не зря в Европе "пророссийскими" считают именно правых политиков).

И это в значительной степени – последствие СВО.

Василий Стоякин