Не менее тревожные новости на неделе приходили из Харькова. Власти запретили там Антимайдану провести марш мира, но разрешили марши радикалов. И заявляют, что пытаются сохранить порядок в городе, но в результате Харьков побил все рекорды по количеству запретов на любые публичные акции.

И в городе забили тревогу - создается впечатление, что сторонников Антимайдана провоцируют, чтобы повторить одесский сценарий - показательная жестокость в отношении несогласных, всплеск протестов, выход на улицы - и еще более жестокое подавление.

В Одессе противостояние закончилось трагедией в Доме профсоюзов. Сначала в дело шли отбойные молотки. Радикалы высекли на постаменте "Слава Украине". Потом националисты стали пилить памятник. Харьковчане, те кто против такого варварства, пытались защитить монумент. Их избивали.

Милиция не вмешивалась. Свалить монумент радикалам с первой попытки не удалось. Трос лопнул, выбив глаз одному из толпы. Борьба с памятником шла почти четыре часа.

Почему милиция не реагировала — стало понятно потом. За всем происходящим наблюдал помощник главы МВД Антон Геращенко. Попутно он что-то пишет в соцсетях, а за несколько часов до сноса памятника выступает перед радикалами. Многие в масках, в том числе и на сцене. Но это его, кажется, не смущает. Среди националистов в толпе был замечен и губернатор Харьковской области Игорь Балута.

Позже, когда Ленин падет, задним числом губернатор подпишет распоряжение о сносе памятника. После чего только что открытое уголовное дело в отношении радикалов по приказу министра МВД закроют. А милиция будет закрывать глаза на избиения националистами несогласных.

Неспокойно на площади Свободы в Харькове было всю неделю. В город ввели подразделения так называемой Нацгвардии. Те, кто был против сноса памятника, на следующий день несли цветы к уже пустующему постаменту. После чего власти и вовсе закрыли его строительными лесами. А вместо Ленина рядом с украинским флагом был установлен православный крест.

Снос монумента — словно очередной шаг в планомерной зачистке города от несогласных.

Памятник Ленину на площади Свободы был своего рода символом харьковского сопротивления. Оно и появилось-то в начале года, когда националисты впервые заговорили о сносе монумента. Тогда на площадь вышли тысячи человек, организовав палаточный лагерь.

В феврале муж Виктории Спартак Головачев стал одним из активистов зародившегося тогда сопротивления. Успешный предприниматель, он не мог остаться в стороне, участвовал во всех митингах на площади Свободы. Выявлял провокаторов. 30 апреля просто пропал. Уже потом выяснилось, что Спартак задержан спецслужбами. Его обвиняют в организации массовых беспорядков.

Еще одно резонансное дело — это арест проректора Международного Славянского университета Алексея Самойлова. Жена ученого сейчас уехала в Россию. Вспоминает: мужа забрали из дома вечером. Увезли в СБУ. Увидела только на суде.

"Я ожидала увидеть что-то ужасное, но когда я увидела мужа, вы знаете, я бы, наверное, не узнала его в другой ситуации — это было лицо-месиво. Наша старшая дочка - врач, она хирург, и она сказала, что предположительно у папы перелом верхней челюсти, сотрясение мозга, отбиты почки, спина, живот — все это сплошная гематома", - рассказывает Анна Самойлова–Раковская.

Жестоко избитый известный на Украине ученый, брошенный в камеру — словно предупреждение — так может быть с каждым. Адвокат говорит: бороться — сложно, если не сказать — невозможно.

"12 сентября официально прекращено уголовное производство в отношении Самойлова, он из полтавского СИЗО был доставлен в Харьков, однако так его и не освободили. И сейчас он без всякого судебного решения, без протокола задержания действительно как настоящий военнопленный со стороны киевских властей — содержится в застенках СИЗО СБУ", - сообщил адвокат Александр Шадрин.

Подобных дел уже сотни. Активистов сопротивления, словно приравняв к военнопленным, уже обменивают вместе с ополченцами Донбасса на солдат украинской армии.

Для них сегодня – это, кажется, единственный способ выйти из тюрьмы. В самом Харькове пройти по улицам маршем дозволено теперь лишь радикалам. Их милиция не трогает. Те, кто не желает встать в этот строй, и вправду словно на невидимом фронте.

"Сейчас эти националисты, не напившись крови, видя, что харьковчане не поддаются на кровавые сценарии, они будут пытаться воплотить его в жизнь для того, чтобы запугать город. Я на 100% уверен, что этот сценарий был запланирован на площади и с повестки дня этот сценарий не снят. Потому что лучший метод запугивания — это по одесскому примеру. Поэтому Харьков в большой опасности", - считает активист Андрей.

Мария просит не показывать ее лицо. Она — одна из активистов одесского сопротивления. Многие из тех, кто был тогда с ней на Куликовом поле, арестованы.

"Юрий – полковник, офицер - он на крыше был. Он видел, как люди прыгали с окон, как людей добивали. Он видел коридор позора, где битами забивали людей. Он слышал выстрелы, когда убивали людей. Это главные свидетели того злодейства, и поэтому их держат", - рассказывает Мария.

В тюрьме - лишь свидетели страшной трагедии. Знают слишком много. Это была показательная расправа руками радикалов. Наказания никто не понес. После трагедии в Доме профсоюза сопротивление ушло в подполье. На контакт с прессой идут неохотно.
По словам одесского журналиста Юрия Ткачева, они - власти, конечно, запугали людей, но что делать дальше — неясно.
"Они же понимают, что да, они зачистили публичную часть сопротивления, но сопротивление никуда не делось. И все равно они понимают: та система, которую они выстроили, общественного порядка, взаимодействия милиции, власти, активистов, которое обеспечивает внешнее спокойствие — это тоненький лед, под которым бурлят нешуточные страсти, и этот лед регулярно предательски потрескивает. И они понимают: ситуация не в их пользу, понимают что ее надо переламливать, а как - не знают", - считает журналист Юрий Ткачев.

Градус напряжения такой, что вот-вот взорвется. Даже российская оппозиция, которая с первых дней поддерживала Майдан и новую киевскую власть, словно открывает глаза. Так после девятидневной поездки по Украине известный российский оппозиционер Алексей Сахнин в письме другому активисту Алексею Гаскарову пишет об увиденном. Текст письма приводит сайт "Рупостерс": "Мы были в глубоком тылу: в Киеве, в Одессе, в Харькове. Леша, я тебе клянусь, что то, что там происходит — это гражданская война без всякой интервенции. Внутренняя война. Самое страшное — в Одессе".

Разгул националистов. Но вместе с ними появляются и некие общественники. Целые организации с вооруженными подразделениями. На них официальные власти пытаются опираться. Но они-то на самом деле и есть власть.
"Они — реальная власть: деньги, оружие, организация. И никакие официальные власти против них ничего сделать не могут. По взглядам они — сама умеренность. Типа "мы ненавидим украинских националистов, они провокаторы". Но я их спрашиваю, мол, у вас полгорода несогласных, как вы с ними дальше жить будете? А он мне говорит, дословно: "Для них у нас есть компромисс. Они тихо сидят дома. Если им хочется поговорить про „хунту", они шепотом говорят с унитазом. Если они выходят на улицу, мы начинаем стрелять", - пишет Алексей Сахнин.

Зная об этом, Одесса словно замерла. Харьков тоже всеми способами пытаются загнать в подполье.
"Просто оппозиционный взгляд по отношению к нынешней власти — против войны, против курса доллара, против того, что не будет газа и света зимой - тебя сразу заподозрят, что ты пятая колонна, работаешь на кого-то. То есть сегодня не то что говорить о демократии, а просто о свободе слова в Украине очень сложно и даже опасно для жизни", - убежден журналист Артём Бузила.

"Есть все основания для того, чтобы это протестное движение шло по нарастающей. Плюс сейчас по нарастающей к политическим причинам еще и причины социальные: рост цен безумный, экономика Украины вместе с памятниками рушится", - считает правозащитник Андрей Бородавка.

Гражданская война на улицах Одессы и Харькова еще не так заметна. Но о ней говорят все чаще. Контуры просматриваются все отчетливее. Власти, пытаясь подавить сопротивление руками радикалов, кажется, только раздувают это пламя еще больше.
Источник