Двадцать пять лет назад мир наблюдал за агонией одной из двух сверхдержав. Августовские события 1991 года стали трагическим и позорным периодом русской истории, закатом советской эпохи, завершившейся в декабре разворовыванием СССР (слова «развал» или «крушение» слишком грандиозны для описания того, как растащили по углам великую империю).

Трагический период – так как неудавшаяся попытка ГКЧП констатировала гибель страны, что впоследствии привело к миллионам сломанных судеб и личных трагедий, тысячам смертей, голоду и разрухе, к тотальной несправедливости и вымиранию русского народа и деградации соседних народов. Позорный – так как имело место, пожалуй, самое колоссальное предательство страны со стороны власть имущих и элит со времен Великой смуты. Новая власть в лице Ельцина и старая в лице Горбачева, занимаясь манипулятивной демагогией, сдавали интересы народа один за другим ради своей выгоды, о чем на опережение сообщали западным «партнерам». А безволие гэкачепистов только добило остатки здоровых сил, которые могли сопротивляться умиранию государства. Душераздирающее зрелище трясущихся рук порядочного Янаева на фоне рвущегося к Кремлю по головам народов СССР Ельцина являлось приговором державе, которую еще недавно считали нерушимой и могучей.

Справедливости ради стоит сказать, что советский народ, те самые широкие народные массы, также не оказали должной поддержки «родной партии» и государству. Многие оказались умны только задним числом, а на заре 90-х они искренне поверили словам «демократов» и реформаторов о свободной и красивой жизни. Гэкачеписты для них, добропорядочных советских инженеров, преподавателей, рабочих, представлялись в образе старых маразматиков, цепляющихся за власть – благо перестроечная гласность вдоволь поработала с распространением антисоветских клише и страшилками Солженицына.

Это потом они, взглянув в пасть дикого капитализма, ужаснутся и проклянут реформаторов, вспомнят добрым словом гэкачепистов. Но будет поздно: инженеры, сотрудники НИИ, работники домов культуры пойдут в бармены, на рынки и в ларьки – и это не клише, а живые истории миллионов. Теперь, спустя четверть века, они вспоминают, как были доверчивы и глупы, а в соцопросах уверяют, что не пошли бы за Ельциным и что страна пошла не туда. Но это классический пример крепости задним умом, после того как пережил последствия.

Случись же подобное искушение гласностью и жвачкой, сладкой жизнью капитализма, доверчивые советские граждане, не имея опыта 90-х, поступили бы так же. Не говоря уже об очарованной Западом интеллигенции и желающей узаконить накопленную «тяжким трудом» частную собственность элите. Вот почему при всем трагизме событий августа – декабря 1991 года, этой крупнейшей геополитической катастрофы века, сейчас, по прошествии 25 лет, после обновления российского государства, можно признать, что есть великое провидение в том, что эта трагедия произошла, а попытка ГКЧП закончилась пшиком.

Это был страшный и важный урок на весь XXI век. Урок власти, элите и народу, каждому из нас: не предавай сегодняшнее государство, каким бы они ни казалось неказистым, во имя даже самых благих призывов и лозунгов. Не покупайся на обещания златых гор извне, не верь широким объятиям «партнеров». Живи своим умом и цени свои достижения.

Август 1991-го – это урок власти. ГКЧП должен был проиграть, так как уровень старой управленческой команды СССР не соответствовал новым вызовам и был ниже плинтуса. Они не обладали достоверными знаниями о стране, в чем признался Андропов, и не имели политической воли для продвижения решений. Обладая по-прежнему огромными материальными, человеческими, культурными ресурсами, позднесоветская власть нивелировала все это жутким безволием, какой-то потерей интереса к жизни.

Советские лидеры исчерпали себя и были похожи на сдутые куклы, и дело не только в возрасте. Нынешнее российское руководство демонстрирует, как можно энергично и эффективно действовать на мировой арене с куда меньшими ресурсами и куда большими проблемами – за счет воли и четкого понимания интересов государства. Да, возможно, хорошо бы, чтобы тогда, 25 лет назад, в Кремле оказалась новая генерация ответственных политиков, и реформация СССР прошла бы по примеру, скажем, Китая, позволив избежать трагедии 90-х. Однако парадокс истории заключается в том, что сильные кадры, государственники новой волны и свежей энергии, могли пробиться к власти только после обвала всей советской вертикали, когда до кормушки дорвались ничтожества.

Август 1991-го – это урок элите. За спинами членов ГКЧП было сплошное предательство партийной номенклатуры. Это было ментальное поражение перед Западом. Унижение перед ним как перед идолом и светочем. Вырождение. Все родное, советское и русское, казалось им чем-то второсортным, презираемым и противным.

Они стремились в заграничные поездки, будто первооткрыватели в открытый космос. Их дети-комсомольцы и жены – ответственные работники учреждений жаждали всего заграничного: магнитофонов, джинсов и прочих шмоток, музыки, фильмов. Даже периферийная скромная Прибалтика – сейчас это трудно представить – казалась им чем-то фешенебельным из-за близости к Западу. Никакие реальные аргументы, указывающие на недостатки капитализма и опасность со стороны «демократий», не действовали – наоборот, они еще более злили рвавшихся к свободе комсомольцев.

Но словами о свободе слова и гласности представители советской элиты прикрывали желание жрать в три горла и готовы были ради этого сдавать национальные интересы. Имея приличный достаток, они тем не менее считали себя незаслуженно стесненными и даже униженными по сравнению с западной элитой. Слова героя Миронова в фильме «Берегись автомобиля» повторяли тогда десятки тысяч людей, почувствовавших вкус достатка: «Господи, за что? Почему я, человек с высшим образованием, должен таиться, приспосабливаться, выкручиваться? Почему я не могу жить свободно, открыто? Ох, когда все это кончится».
Это закончилось в 1991-м, оковы спали, а вместе с ними исчезла и страна.

Такова была цена их предательству родной земли. К примеру, они хотели отдыхать не в Пицунде и Ялте, а на Мальдивах и в Монако – и глубоко символично, что ялтинские пляжи были сданы ни за грош. В потере Крыма виноват не столько Хрущев, сколько перестроечные элиты, сдавшие все и вся ради личной свободы, понимаемой как неуемное потребительство. Такую элиту необходимо было либо извести на ноль, а это означало массовые репрессии в стиле Мао, либо дать им наесться Западом так, чтобы до печенок. История пошла по второму пути.

Но довольно скоро оказалось, что элита без сильной страны – ничто, рабы чужих элит. При всех пороках и пережитках постсоветского безумия современная российская элита, столкнувшись с агрессией Запада, пересмотрела свои заблуждения и осознала значение сильного государства. До нее стало доходить, что высокий статус – это прежде всего ответственность перед страной, а потом уже достаток. Если же акценты перепутаны местами, то следует расплата: исчезает страна, а вслед за ней и достаток. Судьба Бориса Березовского, советского инженера НИИ, ставшего торгашом, криминальным олигархом и затем на предательстве страны взлетевшего до самых высот, после чего выжатого Западом как лимон и повешенного за галстук, является символом позднесоветской элиты и отрезвляющим примером для новой российской.

Август 1991-го – это урок народу. Самый болезненный урок и до конца не проговариваемый, так как он задевает десятки миллионов, которым неприятно слушать о себе плохое. Между тем именно народ является главной силой, от которой зависит состояние государства, власти и элит (пусть это не всегда выражается прямолинейно и зримо). Горбачев, члены ГКЧП и Ельцин не появились из ниоткуда, они плоть от плоти русского народа позднесоветской эпохи. Все пороки элиты и власти – предательство, продажность, желание потреблять в три горла, преклонение перед всем западным, потеря ориентиров, презрение к родному, недооценка существующих достижений – присутствовали в советском народе, пусть в менее концентрированном виде, и позволили разворовать единую страну по кусочкам.

Признание, произнесенное 57-летним инженером-химиком для РИА «Новости», редко услышишь, но оно тем дороже: «Виноваты все мы: кто-то равнодушием, кто-то умышленным обманом. Мы хотели сто сортов колбасы, которые Ельцин увидел в Америке, а теперь я понимаю, что мне вообще эта колбаса не нужна. Самое главное – разобраться, кто мы такие и чего хотим от жизни».

Главная вина и беда жителей СССР-1991 – в неверии в собственные ценности, в нежелании за них биться. Да, немалую роль в этом сыграло огромное разочарование в догматике коммунизма и усталость от ее навязывания сверху. Однако вместе с догмами советские русские люди оставили без защиты те существенные социальные достижения, которые наиболее полно в отечественной истории выразили стремление русского духа к справедливому мироустройству.

В социальном устройстве СССР, безусловно, имелись недостатки и противоречия (к примеру, при отсутствии частного капитала и излишней уравниловке порой не хватало мотивации для экономической деятельности), однако оно отражало ценности и нравственные идеалы, выстраданные поколениями русских. Их нельзя было сдавать и предавать ни в коем случае, ради каких угодно посулов. Это главный грех и вина 1991 года, который нам предстоит еще исправить. Как ни печально признавать, но те начитанные и воспитанные на высоких нравственных идеалах советские граждане 80-х с прекрасными лицами оказались совершенно беззащитными перед примитивным обманом спекулянтов и безвольными в защите ценностей, о которых так любили читать.

Нынешние граждане России, старшим поколением которых являются как раз те самые семидесятники и восьмидесятники, только разочаровавшиеся и поумневшие – современные русские люди, пусть только находятся в поисках положительных идеалов, но они гораздо реалистичнее, прагматичнее и жестче по отношению к разрушительным ценностям, предлагаемым извне под видом свободы.

Август 1991 года не повторится в России по крайней мере в ближайшие 100 лет, именно по той причине, что он уже состоялся ранее и имел самые трагические последствия. Майдан в Москве на Манежке невозможен, так как в феврале 1990-го сотни тысяч собравшихся там «демократов» наглядно продемонстрировали, как неправильно понятая свобода способна привести к краху страны. И что толпа, скачущая против власти, – это не народ, но его обезумевшая часть, ведущая остальных к гибели. В то же время власть не доведет до стадии ГКЧП, так как помнит, что после нее перестанет быть властью. Опыт последних 25 лет отечественной истории бесценен. Важно только вынести из него правильные выводы.
Эдуард Биров