Коротко про дело Погодина (позывной "Керчь - на фото с портупеей).
Фабула такова - украинская прокуратура Краматорска возбудила уголовное дело по факту внесудебного расстрела "Керчью" летом 2014 года несовершеннолетнего правосека. Грубо говоря за то, что расстрелял пленного фашиста.
По этому факту Погодин и был задержан, в результате чего ему теоретически грозит высылка на Украину.


Ниже, описание этой истории.


Далее, коротко о персонаже Материал 2014 года.

Негосударственным орденом «Народный герой Украины» посмертно награжден юный вратарь футбольного клуба «Авангард»

— Если с моим сыном что-либо приключалось, я всегда это чувствовала, — говорит Сталина Чубенко, мама юного патриота из Краматорска, погибшего от рук боевиков. — Но когда в середине лета 2014 года над Степаном нависла смертельная опасность, у меня почему-то не возникло тревоги на душе, будто между нами встала стена. Сына тогда задержали в Донецке — якобы за желто-голубую ленточку. Степе было всего шестнадцать. За несовершеннолетних ответственность несут родители. Не понимаю, почему те, кто арестовал Степу, не позвонили мне с мужем? Если бы они так поступили, нам удалось бы спасти своего ребенка.
Когда весной 2014 года на Донбассе началось противостояние, сын со своими товарищами стал участвовать в митингах в поддержку целостности Украины, которые проводились в Краматорске.Ребята носили воду, продукты, средства гигиены военным, прибывшим в город. Во время обстрелов сын помогал спускаться в убежище пожилым людям, носил им воду, когда город оказался отрезанным от водоснабжения. Рискуя жизнью, Степа снял висевший на площади «дээнэровский» флаг. Уже потом узнала от его друзей, что он, проделывая подобные штуки, просил ребят: «Только не говорите маме». «Чего ему было бояться, я что — монстр?» — спросила ребят. «Просто он вас очень любил и берег».

— Сын был душой компании, — , рассказал Фактам отец Степана Виктор Чубенко. — Вначале он занимался греко-римской борьбой, затем увлекся футболом, защищал ворота команды «Авангард», мечтал стать профессиональным вратарем. С друзьями организовал команду КВН, которая ездила выступать в разные города Украины. В их подростковой компании собрались хорошо воспитанные и патриотически настроенные ребята. Они взяли шефство над детским домом в Краматорске: часто бывали там, общались с малышами, привозили им игрушки, одежду, книжки, лакомства. Степа экономил на себе, чтобы было на что помогать малышам.

— Вы пытались отправить сына из Краматорска куда-нибудь в безопасное место?

— Конечно, в апреле 2014 года начался захват города боевиками, и я увезла Степу в Россию к своему отцу, — отвечает Сталина. — Но через месяц сын вернулся, заявив: «Родина в опасности, прятаться, как крыса, не буду». Мы с мужем настойчиво уговаривали сына уехать, ведь ему стали угрожать. Помню, как отреагировал Степа на предложение отдохнуть в Крыму: «Не смогу смотреть на чужую символику. Вот вернем Крым Украине, тогда поеду!»
В начале июля он отправился в Киев к другу. О точной дате возвращения не сообщил — хотел сделать сюрприз. Мы знаем, что из столицы Степан выехал 23 июля. Просили его по телефону, чтобы ехал через Харьков или Красноармейск. До сих пор не знаем, почему сын решил ехать через Донецк.Как только стало известно, что Степу задержали, мы поехали за ним, но даже в страшном сне не могли представить, через что придется пройти и что узнать.

— В Донецке нам сообщили, что Степу отправили в Горбачево-Михайловку рыть траншеи, — вспоминает Виктор Чубенко. — Мы приезжали туда множество раз, исходили поселок вдоль и поперек, говорили с десятками людей. Местное начальство твердило: ваш сын сбежал во время минометного обстрела. Чувствовалось, что нас стараются выпроводить из Горбачево-Михайловки, чтобы не задавали неудобных вопросов. Мы в меру возможностей вели собственное расследование. От людей довелось услышать разные версии. Однажды подошли к двум местным женщинам, показали фотографию Степы. Одна из них спросила: «А он у вас за кого?» — «Какая разница, ему всего 16 лет!» — «И все же — за кого?» — не унималась она. Другая женщина, увидев снимок нашего сына, отвернулась. Мы ее потом нашли, и она призналась: «По селу прошел слух, что расстреляли 16-летнего подростка».

— Чиновники «ДНР», с которыми мы общались, явно не стремились помочь в поисках сына, — говорит Сталина. — Пришлось дежурить у здания Донецкой обладминистрации, чтобы пробиться к высокому начальству. Когда видела, что туда подъезжает кто-либо с охраной, подходила и начинала быстро излагать суть дела: «Исчез мой 16-летний сын…» Таким образом удалось пообщаться с лидером «ДНР» Александром Захарченко. Он остановился, выслушал, пообещал разобраться. А на следующий день сообщил, что Степа расстрелян, пообещал найти и наказать виновных. Как мне стало известно, сына начали избивать еще в Донецке, когда задержали, увидев на его рюкзаке желто-голубую ленточку. Издевательства продолжились в Горбачево-Михайловке.

В конце сентября 2014 года нам позвонили с известием, что преступники задержаны и допрошены, готовится эксгумация тела. Ее назначили на 3 октября. Это была пятница. Я стояла возле могилы и, пока ее раскапывали, мысленно цеплялась за последнюю надежду: а вдруг это ошибка? И даже когда добрались до тела сына (оно было завернуто в целлофан), еще не верила, что это он. Одежду узнала, но думала: а вдруг его вещи одели на кого-то другого? Однако чем больше его рассматривала, тем больше убеждалась, что это мой ребенок. Увидела, что убийцы сняли с него кроссовки. А вот руки, связанные скотчем за спиной, перед расстрелом не развязали. На голове у Степы была футболка, в которой он играл в КВН.
Тело нам сразу не отдали — оно пробыло в морге целый месяц. Похоронить сына мы смогли 8 ноября. Проститься с ним пришло огромное количество людей.

Многие удивлялись, что нам позволили забрать тело Степы: мол, «ДНР» не выгодно раскрывать правду. Думаю, я это вымолила у Божьей Матери: читала очень сильные молитвы возле старинных икон Богородицы.

— Кто убил вашего сына?
— Трое боевиков из батальона «Керчь». Их даже поймали, однако двоим удалось сбежать. Одного все же взяли под стражу. Специально ездила в Донецк на очную ставку с обвиняемым. К сожалению, очная ставка так и не была проведена, но убийцу в тюрьме я увидела: стояла в коридоре, когда туда вывели этого нелюдя. Думаю, он знал, что я там: опустил голову, старался не встретиться со мной взглядом.

Мне сказали, что Степу после ареста не кормили. Поэтому отнесла в тюрьму передачу убийце: решила показать, что в любой ситуации нужно оставаться человеком.
— Сын обладал редким даром общения с людьми, был удивительно артистичным, — говорит отец Степана. — Вероятно, при желании сумел бы расположить к себе и боевиков, но посчитал такую игру ниже своего достоинства. Он был морально сильнее, выше их, думаю, они это чувствовали, поэтому и убили его. Источник

PS. Что имею сказать по этому вопросу.

1. На лето 2014 года государства в ДНР и ЛНР фактически не существовало - реальное гос.строительство началось осенью 2014 года. Подобные расстрелы тогда осуществлялись решениями полевых командиров (это касалось как своих, так и чужих) в соответствии с их собственным пониманием целесообразности подобных актов. Стрелков будучи министром обороны ДНР для обоснования расстрелов в Славянске издавал соответствующий приказ с ссылкой на советское законодательство, что отражало стремление к новой правовой легитимности оторванной от украинского законодательства. Вполне понятно, что были случаи, где подобными бумагами не утруждались. Насколько я знаю, последние случаи внесудебных расстрелов относятся к февралю 2015 года. Далее, государство по мере укрепления, сосредоточило репрессивно-карательные функции в одних руках, а для обеспечения деятельности армии и прочих силовых структур, было постепенно внедрено новое законодательство, которое в том числе обеспечило правовой механизм по взаимодействию военных с военнопленными, что исключило возможности самовольного распоряжения судьбой военнопленных.

2. С точки зрения закона, законодательство ДНР не может иметь обратной силы относительно данной истории и ей аналогичных, которые по разным причинам не освещаются, так как на лето 2014 года война на Донбассе осуществлялась в режиме правового вакуума (старое законодательтство уже не действовало, новое еще не было создано) - и вполне понятно почему - на повестке дня стоял вопрос военного разгрома ДНР и ЛНР. В условиях нараставшей гражданской войны, в ответ на целенаправленную политику Киева связанную с уничтожением населения Донбасса, былы бы странно ожидать, что в ряде случаев не наступала жесткая ответная реакция, о которой за нынешним кровавым минским словоблудием вспоминать не модно. У нас же "минский мир", а не война с дестяками и сотнями трупов в месяц. С точки зрения украинского законодательства, Погодин очевидный враг внесенный на "Миротворец" еще до этой истории. Отряд "Керчи" принимал участие в обороне Донецка и внес свою небольшую лепту в срыв летнего наступления ВСУ. Так что если они смогут с ним расправиться использая эту историю, Киев этим очевидно воспользуется.

3. Персонаж, которого расстерлял "Керчь" даже по признаниям его родственников помогал украинской армии, снимал флаги ДНР в Краматорске, вращался в кругах "украинских патриотов" и зачем-то поехал в Донецк, который тогда находился в полуокружении и по мнению многих тогда был на грани оставления, хотя у Чубенко была возможность этого не делать. Там его поймали и отправили рыть окопы (стандартная практика тех месяцев - отправка подозрительных персонажей или мародеров на рытье окопов), но потом расстреляли как правосека (случай далеко не единичный в отношении пленных украинских фашистов, которых в плен брали крайне неохотно, в отличие от призывников-ВСУшников). В сухом отстатке - имеем бессудное убийство украинского фашика, который помогал ВСУ в осуществлении карательной операции на Донбассе (в том случае, если факты в бумагах выше верны)

4. Возникает вопрос, что дальше. В России Погодина осудить понятное дело не могут, на территории РФ он правонарушений не совершал. На территорию Украины в свете многочисленных историй с попытками выдать различных ополченцев на Украину тоже выдать проблематично, особенно за расстрел фашиста. Это будет выглядеть так - "власти РФ выдали украинским фашистам ополченца, который расстрелял правосека срывавшего флаги ДНР в Краматорске" (насчет участия Чубенко в Одесской Хатыни фактов не видел).

Плюс стоит учитывать такой момент, что Погодин насколько я знаю был посвящен в различные кулуарные подробности организации операций ДНР на Донбассе весной-летом 2014 года и для Украины его передача в Киев по запросу прокуратуры Краматорска была бы самым настоящим подарком, на которой можно было бы построить отличную пропагандистскую кампанию против ДНР и РФ. Ну и это не говоря уже о вполне понятной реакции в духе - человека воевавшего с фашистами фашистам выдают, а другому фашисту разрешают учить детей в Новороссийске. Разумеется, его могут передать в ДНР и там попытаться привлечь к ответственности по местному законодательству, но казус в том, что с юридической точки зрения его на момент расстрела не существовало.

От себя добавлю.

1. Внесудебные расправы это плохо, но в тех обстоятельствах не существовало законодательного поля для правовой регламентации действий отрядов ополчения, поэтому решения той поры принимались согласно военно-политической целесообразности, в отличие от Украины, где военные преступления были поставлены на поток решениями высшего военно-политического руководства.

2. Прав ли был Погодин расстреляв этого правосека? Не зная всех обстоятельств, трудно судить. Очевидно, что это не "невинная жертва", а вполне себе явный враг ДНР и пособник украинских карателей. На войне об убийстве врагов обычно жалеть не принято. Возможно, расстрел был излишней мерой не соразмерной тому, чем занимался расстрелянный, но в любом случае, это не тот персонаж, по которому надо пускать скупую мужскую слезу, особенно если вспомнить, сколько военных и гражданских в ДНР и ЛНР были убиты теми, кому помогал расстрелянный правосек.

3. В целом, продолжаю настаивать на необходимости разработки и принятия специальных нормативно-правовых актов определяющих отношение государства к добровольцам воевавшим на Донбассе в 2014-2015 году, иначе такие истории будут повторяться вновь и вновь.

Ниже, жертвы среди жителей Краматорска весна-лето 2014 года.


Это для забывчивых.

Напомнило историю времен ВОВ:

— На Украине уже было дело. Под Чернобылем.
Нашу роту из второго эшелона перебрасывали к передовой, вводили в бой. Шли взводными колоннами.
Вечерело. Впереди — деревня. До фронта еще километра три. И вдруг из крайних хат — пулеметные очереди. Наш взвод шел во главе колонны, так двоих сразу наповал, а еще троих ранило. Что такое? Откуда тут немцы? Тут же развернулись в цепь. Один взвод зашел с фланга, пулеметные точки гранатами забросали. Взяли мы их без особого труда.
Смотрим: немцев среди убитых мало, в основном власовцы. Троих живыми взяли.
Ротный наш курский был. Старший лейтенант. Как сейчас его помню: высокий, сухощавый, уже в годах. Ну, может, лет тридцати пяти так. До нас взводом командовал. В Курске у него семья была. Вся погибла. Бомба в дом попала. Жену и троих дочек — всех разом. Это мы знали.
В середине деревни, под вербами, три грузовика стояли. Моторы уже работали. Видать, драпануть хотели. В кабине одной из машин две девушки. С власовцами были. Но не в форме, а так, в платьишках.
Привели всех в хату. Меня поставили охранять их. Вот потому-то я все и видел.
Пришел ротный. С убитыми попрощался и пришел. Ребят своих мы тут же, в деревне, и похоронили.
Пленных поставили прямо в хате, вдоль стены. Ротный крайнему власовцу: «Как же ты, сукин сын, посмел присягу нарушить?» — «В плен попал. Невыносимо было. Простите!» Ротный ему: «Прощаю» — и в лоб из ТТ. Другому: «А ты почему немецкую форму надел?» — «Простите». И на колени упал. «Видать, и перед немцами ты так же унижался, на коленях стоял? Прощаю». И ему — в лоб. Третий весь трясется, голову опустил, белый весь как мел. «А ты?» Тот молчит. Только слышно, как зубы стучат. «И тебя прощаю».
Дальше девчата стоят. У них руки-ноги тоже ходуном ходят. Ротный им: «А вы как сюда попали?» А сам уже свой ТТ в кобуру прячет. Ярость в нем вроде как улеглась, только руки трясутся, никак пистолетом в кобуру не попадет. «Обслуживали их?» — «Обслуживали». — «Эх вы, шкуры! Подстилки немецкие! А если прикажу мою роту обслужить?» — «Обслужим, — говорят. — Только, дяденька, отпустите». Молчит наш ротный, на них посматривает. Скулы у него так и прыгают. Гляжу, злоба в нем еще играет. «А откуда ж вы родом?» — спрашивает и ремешок кобуры уже застегивает. Они ему: «Курские». — «Что-оП Ку-рс-кие?!» — «Да, дяденька, курские». — «Нет! Нет и не будет никогда в Курске блядей немецких!» И выхватил пистолет, и обеих тут же положил.
Ох, натерпелся я тогда! Стоял ни живой ни мертвый.
А ночью ротный напился. К передовой его везли на подводе.

Из книги "В донесениях не сообщалось" С.Михеенкова

Colonel Cassad