Глава киевского режима Владимир Зеленский решил сделать России «одолжение». В разговоре с Financial Times он заявил, что, «несмотря на все зверства, совершенные российскими войсками в ходе их 100-дневного нападения», он готов сесть за стол переговоров. Но при условии, что это будут переговоры лично с Путиным, поскольку «больше там говорить не с кем».

Российское общество хотело, чтобы Кремль ответил на это предложение в стиле «больше говорить ни с кем не будем». Всем думающим людям очевидно, что киевский режим полностью недоговороспособен. Любые устные договоренности он нарушит – сказав, что «ни о чем таком не договаривались». Любые письменные договоренности он нарушит – сказав: «Россия вынудила нас принять эти условия».

За любые нарушенные договоренности Запад (который вроде как должен быть гарантом выполнения Украиной договоренностей) погладит своих киевских детишек по голове и скажет, что на самом деле все нарушила Москва – как было в истории с Минскими соглашениями.

В итоге договоренности с Украиной проживут ровно до того момента, пока последний российский солдат не покинет ее территорию. После чего Украина продолжит русофобский курс, пойдет в НАТО, а Россия останется с санкциями, с понесенными ради денацификации жертвами – и с необходимостью снова через год-два проводить спецоперацию для предотвращения размещения американских ракет где-нибудь в Черниговской области.

Именно поэтому единственной возможностью решить все поставленные на Украине задачи является продолжение боевых действий до победного конца. То есть до освобождения максимального количества областей Украины от киевского контроля и проведения на данных территориях референдумов о вхождении в Российскую Федерацию. Проще говоря, речь идет о демонтаже украинского государственного проекта «анти-Россия». А демонтаж не предполагает переговоров с демонтируемым. Доктор сказал резать – значит резать.

Однако российские власти, на первый взгляд, этой точки зрения не придерживаются. Кремль не стал отправлять Зеленского с его переговорными фантазиями куда подальше, а ответил в стиле «можно, но…». Дмитрий Песков еще в апреле говорил, что встреча «гипотетически возможна», но «для того, чтобы она состоялась, необходимо, чтобы в недрах работы двух делегаций вызрел конкретный документ. Не набор идей, а конкретный письменный документ».

Однако, как сейчас отметили российские власти, работа делегаций не ведется уже давно. «Мяч на стороне украинцев уже почти два месяца, с середины апреля, когда они перед этим изменили свои же собственные подходы, изложенные в Стамбуле, которые мы были готовы принять за основу. Но они тут же отказались... Тем не менее контакты были продолжены, и наше видение очередного варианта проекта договоренности было передано им в середине апреля. И с тех пор никаких обратных реакций мы не получали», – заявил министр иностранных дел России Сергей Лавров.

«Украинская сторона вышла из переговорного цикла, и поэтому сейчас не приходится говорить о возможности подготовить такую встречу», – резюмировал Дмитрий Песков, давая понять Киеву, что переговоры на рабочем уровне должны быть восстановлены.

Да, но нет

Казалось бы, такой ответ означает полное непонимание Кремлем настроений в российском обществе. По всем соцопросам, лишь 20% россиян ждут от властей компромисса, тогда как больше 70% ее поддерживают и ждут победы. Неудивительно, что предыдущие даже намеки на «успех переговоров» с киевским режимом (сделанные по итогам пресловутых стамбульских переговоров) вызвали бурю негодования в России.

Ответ Кремля в стиле «да, но…» преследует как минимум две цели. Во-первых, Россия поддерживает свое глобальное реноме. Показывает, что ее спецоперация была вынужденной, что она всегда открыта для дипломатического варианта решения проблем. Это понравится условному Востоку – и стимулирует Запад на движение в нужном для России направлении. Потому что все больше и больше западных политиков понимают, что Запад проигрывает украинскую кампанию, и готовы вести с Россией диалог о примирении – в том числе и на условиях сдачи украинских территорий.

Пока что речь идет только о Крыме, ЛНР и ДНР – однако Сергей Лавров четко сказал, что условия договора будут зависеть от ситуации на земле. И сейчас эта ситуация подразумевает, что Херсонская и Запорожская области тоже уходят из состава Украины.

Об этом говорят многие российские чиновники, а также демонстративное пересечение Москвой точки невозврата – выдача с 12 июня местным жителям паспортов Российской Федерации. Подобная «экстракция» ожидает и другие территории Украины, которые будут освобождены российскими войсками. А значит, Запад, движимый осознанием собственного поражения и готовностью Москвы разговаривать, будет подстраиваться под новые условия.

Во-вторых, очевидно, что демонтаж украинской государственности пойдет куда проще в ситуации, когда рухнут идеологические основы режима. Когда в Киеве начнется разброд и шатание. Именно поэтому Кремль требует, чтобы перед встречей Зеленского с Путиным украинская и российская делегации подписали проект соглашения о завершении конфликта, который будет включать все требования России, включая денацификацию и отказ от освобожденных территорий.

Само появление этого проекта (а он, конечно же, будет опубликован Россией) вызовет серьезный кризис власти в Киеве, после чего Зеленский вынужден будет от него открещиваться – что позволит Москве отказаться от встречи под предлогом того, что «Зеленский снова юлит».

Киев, скорее всего, понимает ловушки, расставленные Россией, и еще не настолько отчаялся, чтобы рискнуть пойти по предложенному Москвой пути. Поэтому, с большой долей вероятности, Зеленский откажется от российского требования и не будет предварительно подписывать мирное соглашение. А значит, переговоров не будет, и российская операция продолжится до победного конца – до освобождения украинских территорий от власти наркоманов и нацистов.

Геворг Мирзаян, доцент департамента политологии Финансового университета при Правительстве РФ