Диверсия на Крымском мосту — это еще одно подтверждение того факта, что против России ведется война всеми возможными способами, в том числе с широким применением диверсионно-террористической деятельности. Сейчас все обсуждения происходящего сфокусированы вокруг необходимости решительного ответа на действия врага. Таков запрос общества, который является абсолютно справедливым.

Нюанс, однако, заключается в том, что наши действия должны носить не сиюминутно реактивный, а системный характер. Реактивные шаги легко прогнозируются и просчитываются. Провоцируя на них, враг пытается программировать наши действия, делать их заведомо предсказуемыми в узком коридоре возможностей.

В связи с этим у меня в голове все чаще возникает шекспировская фраза «прогнило что-то в Датском королевстве». Совсем недавно недалеко от Москвы произошел теракт — убийство Даши Дугиной, практически рядом с нашими центрами принятия решений. Диверсанты, завершив зловещий теракт, смогли скрыться. Взрыв на Крымском мосту — это еще одно из звеньев этой цепи. Всё это говорит о наших серьезных неполадках в разведывательной и контрдиверсионной деятельности.

При этом очевидно, что противника не надо мифологизировать. Диверсия на Крымском мосту — это демонстрация достаточно примитивной террористической тактики, которую применяла и применяет пресловутая ИГИЛ (запрещена в РФ). Эта террористическая тактика хорошо работает там, где царит непрофессионализм, очковтирательство и расслабленность, где ответственные сотрудники до сих пор не поняли, что мы давно уже не живем в режиме мирного времени. И, кстати, сознание общества гораздо быстрее перестраивается на понимание всей степени опасности, которая нависла над нашей страной.

Как исправить положение дел?

Прежде всего, назрела необходимость менять сложившуюся систему управления, сконцентрировать координацию действий в руках специального органа во главе с Верховным Главнокомандующим. Это нужно как для принятия стратегических решений, так и для обеспечения их безусловного и неукоснительного исполнения. Это — глобальное решение, направленное на перестройку управления экономикой, финансами и промышленностью.

Что же касается купирования государственного терроризма, исходящего от киевского режима, то стоит взять на вооружение еще один опыт, восходящий к событиям Великой Отечественной войны.

Речь идет о деятельности контрразведки СМЕРШ, созданной 19 апреля 1943 года. В контексте современных событий символично, что толчком к принятию этого решения стало неожиданное поражение советских войск в битве за Харьков в марте 1943 года.

Кстати, сейчас мало кто знает, но между Сталинградом и Курской дугой ситуация на фронтах не раз висела на волоске, противник был не просто не сломлен, но и надеялся победить. В том числе и путем использования десятков тысяч профессионально подготовленных диверсантов.

После отступления из Харькова в марте 1943 года к советскому руководству пришло понимание того, что нейтрализация этой угрозы требует наличия отдельного высокоспециализированного органа.

Сегодня о деятельности СМЕРШ распространено много мифов, некоторые сводят ее к примитивной «ловле шпионов» или даже путают с заградотрядами.

В реальности же СМЕРШ был, с одной стороны, полноценной системой антитеррора, блокировавшей диверсионно-разведывательную активность врага, а с другой — эффективным механизмом информации и контроля, позволявшим Ставке Верховного Главнокомандующего иметь полную картину происходящего на местах.

И эта функция СМЕРШ была, пожалуй, не менее важна, чем борьба с диверсиями и террором. Структуры СМЕРШ стали «ушами и глазами» Верховного, помогая бороться в том числе и с дезинформацией, как исходившей от врага, так и проистекавшей с мест. В последнем случае часто, кстати, неосознанной, продиктованной стремлением некоторых командиров приукрасить собственные достижения или преувеличить мощь противника, прикрыть собственные ошибки и просчеты.

При этом борьба шла не только с саботажем и пораженчеством, но и с неуместным триумфализмом, шапкозакидательством. Тех, кто пытался делать себе карьеру, принимая непродуманные и неподготовленные решения, также быстро ставили на место, опираясь на данные СМЕРШ.

Сегодняшняя ситуация показывает, что этот опыт крайне востребован. Создания правительственной комиссии, которая расследует диверсию на Крымском мосту, как после очередной авиакатастрофы очередного самолета, — явно недостаточно. Мы видим, как западные кураторы Киева активно используют опыт Абвера в организации разведовательно-диверсионной деятельности на территории СССР применительно к сегодняшней России. Сейчас, как и тогда, совершают диверсионно-террористические акты, уничтожают активистов, распространяют панику.

Безусловно, изменения в структуре управления — это важное решение, но его реализация требует времени. А вот создание полноценной, эффективной системы контрразведки СМЕРШ — это вопрос сегодняшнего дня, и его необходимо решить безотлагательно.

Елена Панина, директор Института международных политических и экономических стратегий РУССТРАТ