Жизнь подталкивает Москву к пересмотру отношения с бывшими республиками Союза


России следует определиться, как она относится к жителям соседних стран — тогда она будет «более предсказуемым партнером с понятным национальным интересом», убежден глава Россотрудничества Евгений Примаков.

«Мы должны определиться, являются ли они на самом деле нашими братьями, объединенными общей историей, общим пространством, общей исторической судьбой, или мы к ним относимся „Дружба дружбой, а табачок врозь“. Как мне кажется, мы не можем говорить: „Ребята, наши деды вместе воевали, мы братья навек, но мы не хотим, чтобы ваши дети учились в наших школах“. Одно с другим не бьется. Мы должны выбрать что-то одно, и тогда мы будем более предсказуемым партнером с понятным национальным интересом», — заявил он в интервью РБК.

Отвечая на вопрос, считает ли он на фоне недавних осложнений — в частности, с Азербайджаном и Арменией — регион СНГ по-прежнему дружественным, глава Россотрудничества назвал его «гораздо более дружественным, чем многие другие».

«Я всегда говорил, что, если мы неожиданно начнем терять влияние, к примеру, в Люксембурге, мы с этим как-то справимся. А если начнем терять влияние в странах ближнего зарубежья — то, что сейчас, к сожалению, происходит, — вот это уже будет катастрофично», — подчеркнул Примаков.

А считает ли так наше общество? Кажется, оно уже изменило мнение о наших некогда «братьях», и этот процесс уже трудно обратимый… Равно, как и процесс отхода от России и всего русского в бывших республиках…

— Опять не тот народ достался нашим чиновникам, — иронизирует политолог Андрей Милюк.

— Антимигрантские настроения в обществе имеют вполне конкретные социальные причины. «Понаехавших» не любят не из-за цвета кожи, а из-за высокого уровня преступности среди мигрантов в сравнении с местными жителями. За нежелание ассимилироваться, и более того — за насаждение своих обычаев.

Закономерно предполагая, что и дети мигрантов будут подвержены тем же порокам, что и их родители. Тестирование детей мигрантов, кстати, это подтвердило: очень маленький процент поступающих в школы смог пройти тесты по русскому языку.

Хочешь жить в России — ассимилируйся. Мне кажется, это довольно простая мысль, которую Россотрудничество вполне способно донести до тех, кто планирует ехать к нам в страну. Почему бы агентству не сосредоточиться на этом? Кого-то действительно надо завлекать к нам, но кому-то надо сказать прямо: оставайся дома, в России тебе будут не рады.

Стоит упомянуть, что мигранты — это ещё и благоприятная среда для распространения радикального ислама. В странах Средней Азии научились довольно эффективно бороться с радикалами, поэтому они начинают переезжать в Россию. Так что опасения наших сограждан вполне понятны.

Последний крупный теракт — в «Крокусе», совершили выходцы из Таджикистана. Что после этого должны чувствовать русские, братскую любовь к выходцам из соседней страны?

— Очевидно, речь о выработке государственной политики, — считает советник президента Российской ассоциации прибалтийских исследований Всеволод Шимов.

— Но она так или иначе должна опираться на некие общественные настроения и запросы. Например, сложно игнорировать растущее неприятие миграции из Средней Азии и запрос на ограничение потока людей оттуда. Естественно, это не может не повлиять на отношения со странами этого региона.

Являются ли они на самом деле нашими братьями, объединенными общей историей, общим пространством, общей исторической судьбой, или мы к ним относимся по принципу «Дружба дружбой, а табачок врозь». Как считаете?

— Нельзя говорить о государствах СНГ как о чем-то едином. Они очень разные и история отношений с ними — тоже. Поэтому подходы должны отличаться от страны к стране. Очевидно, есть постсоветские страны, которые могут восприниматься как более близкие и значимые, а есть те, которые воспринимаются как чужие, несмотря на то, что они когда-то были в составе СССР. Поэтому и политика в отношении них должна быть дифференцированной.

Нужно вырабатывать подходы к каждой отдельной стране и расставлять приоритеты. На мой взгляд, России следует сосредоточиться прежде всего на Белоруссии, Украине, Молдове и Казахстане — странах наиболее культурно близких, большинство из которых имеет протяженную границу с РФ.

А как, по-вашему, считает наше общество?

— Явно растет отчуждение от жителей Закавказья и Центральной Азии, что усугубляется проблемой миграции и поведением диаспор. В целом, в качестве «своих» более или менее воспринимаются те страны и регионы, где сохраняется присутствие русского языка и культуры — того, что больше всего сближает и объединяет.

Мы вроде как в Союзе были одним народом. Неужели так сильно разошлись? Это можно исправить? И нужно ли?

— Единый советский народ — во многом миф. Да, шли процессы интеграции и сближения, но с разными скоростями в разных частях страны. Сложилось обширное русскоязычное ядро, которое выходило далеко за пределы РФ, куда входили и белорусы, и украинцы, и казахи, и многие другие. Вот это, наверное, и был советский народ.

Но было и огромное количество ментально далёких и чуждых людей и территорий, интегрированных в общее пространство лишь поверхностно. Поэтому естественно, что после распада СССР эти территории обособились ещё больше.

Слова Примакова — это частное мнение, или прощупывание почвы, и наша политика к бывшим Республикам начинает меняться?

— Дискуссия в обществе о том, что политику на пространстве СНГ надо менять, идёт давно. Поэтому неудивительно, что публичные спикеры реагируют на этот запрос и высказывают свое мнение. Думаю, перемены в политике на постсоветском пространстве так или иначе неизбежны…

— Я прочитал интервью Примакова целиком, оно огромное, и там довольно много дельных мыслей, связанных с проблемами деятельности Россотрудничества, — говорит политконсультант, кандидат философских наук Александр Сегал.

— С чем не могу согласиться — так это с тем, что мы упустили 10−15 лет. Мы упустили 30 лет! Работу надо было начинать в 90-е. А 15 лет назад уже выросло поколение, не знающее общей истории и русского языка. Я еще в начале 2000-х говорил, что если раньше в республиках двуязычие заключалось в том, что изучали в школах и знали два языка, то сейчас оно в том, что НЕ знают два языка.

Национальный был в пассивном пользовании, на нем читали документы, а русский в активном, но его не изучали, а потому общались не шибко грамотно. Сейчас русский знают все меньше — его заменил английский, и это большая проблема.

Считаю, что на подготовку студентов из зарубежных стран нельзя жалеть средств — это вложение в будущее. Через 10−15 лет бывшие студенты войдут в истеблишмент своих стран — и тогда их культурная и политическая ориентация будет стоить нам намного дороже, чем потраченные на их обучение средства. Кстати, в Союзе это очень хорошо понимали — и тогда была система подготовки и нацкадров из республик СССР, и студентов из развивающихся стран.

Вопрос о «братьях» и о «табачке», как мне кажется, поставлен в слишком художественной форме. Примаков говорит: «Мы должны выбрать что-то одно, и тогда мы будем более предсказуемым партнером с понятным национальным интересом». Похоже, что этот тезис «перевернут с ног на голову»: национальные интересы — это политика, а разговор о «братьях» и о «табачке» — идеология.

Второе следует из первого, обосновывает его, а не наоборот. Сначала определяем национальные интересы — а потом обосновываем их определенной идеологией, которая может апеллировать и к ностальгии по СССР, и к действительно вековым связям и взаимовыручке, и к прагматическим резонам. Но сначала — интересы, цели, стратегия.

Не думаю, что интервью прощупывает сдвиги в стратегии. Скорее, это первая реакция на сдвиги в отношениях с соседями — и к сожалению, опять именно реакция, а не акция, не проактивное действие. А время для активных действий уже давно наступило: нерешенные проблемы в рамках бывшего СССР угрожают клонироваться в рамках России.

Это и политический пантюркизм, и туранские «теории», и слегка забытое, но живое областничество. Поэтому в целом без той работы, которую пытается делать Россотрудничество, не обойтись.

Важно только помнить, что это не бизнес-проект: его успех или провал повлекут за собой неизмеримо большие приобретения или потери. Остается пожелать, чтобы здравые мысли, высказанные в интервью, не оставались пожеланием.

Дмитрий Родионов