Восемьдесят лет назад в небольшую белорусскую деревеньку Хатынь прибыл отряд карателей, состоящий в основном из украинских националистов, которыми командовали германские офицеры…

Такое практиковалось часто, ибо в плане изощрённой жестокости, до всяких мельниковцев и бандеровцев далеко было даже самым отпетым нацистам. И эту мразь часто привлекали для самых кровавых и жестоких карательных акций.

Восемьдесят лет назад была уничтожена белорусская деревня Хатынь. Разорена, сожжена в пепел. В огне погибли и все её жители, согнанные в один амбар. А те, кто пытался вырваться из огня через прогоревшие стены, падали, скошенные пулемётными очередями.

Хатынь стала символом, но таких деревень в Белоруссии десятки, если не сотни. Деревень, которые были уничтожены вместе со всеми своими жителями, включая стариков, женщин и детей. И почти в каждом подобном преступлении участвовали либо украинские, либо литовские, или латышские националисты.

В советское время, по определённым причинам никогда не уточнялось, кто конкретно казнил Хатынь. Считалось, что это сделал германский карательный отряд. И это было очень большой ошибкой. Потому что сейчас, потомки тех, кто сжигал людей в Хатыни вернулись и захватили целую страну. И они уже начали сжигать людей, как это случилось в Одессе 2 мая 2014 года. А сейчас они бросают в огненную топку весь свой народ. И «цивилизованный мир» им в этом активно помогает.

Те, кто уничтожал мирное население во время Великой Отечественной войны, служа германским хозяевам, на современной Украине считаются героями. Им ставят памятники, их именами называют улицы, а молодые неонацисты стараются всячески подражать своим омерзительным предкам. Ещё лет тридцать назад даже представить себе никто не мог, что с Украиной случится такая страшная трагедия, что пепел Хатыни будет оскорблён и поруган.

Ошибки надо исправлять и не повторять их впредь. Эта ошибка оказалась слишком дорогой, чтобы не сделать из неё никаких выводов. Новые нацисты должны быть уничтожены, а бандеровская и мельниковская мразь должна вернуться туда, где ей самое место — на свалку истории. Источник