Создаваемая с первых лет Советской власти система образования не только ликвидировала царившую в стране безграмотность, способствовала гигантскому скачку во всех сферах жизни, но и обеспечила невиданные ранее условия для личного роста и карьеры каждого человека.


Доставшееся после Октября новой власти наследство Российской империи в области образования было, мягко говоря, незавидным. Хотя критики СССР и любят цитировать в этой связи неизвестно на чём основанную записку последнего царского министра просвещения о якобы 56% уровне грамотности и 98% охвате школьным образованием детей, реальные факты выглядели намного печальнее.

Согласно переписи населения, проведённой в 1920 году, 60% граждан заявили о том, что грамотой не владеют. Да и как могло быть иначе, если в среднем на одного жителя огромной страны приходилось чуть больше года, проведённого за партой?

За борьбу с безграмотностью Советская власть взялась с первых же дней своего существования, для начала отменив полностью плату за обучение во всех учебных заведениях. Не обходилось, правда, и без экспериментов, в том числе и не самых удачных, как, например, введение слишком уж реального школьного самоуправления, ярко показанного в повести «Республика ШКИД» и в одноимённом фильме.

Из того же ряда – попытка отказа от домашних заданий, экзаменов и даже просто отметок за успеваемость. Впрочем, малопродуктивное экспериментаторство в большей части случаев довольно быстро сошло на нет. А образовательные программы Советской власти с каждым годом стали приобретать всё более значительный размах и эффективность.

В этой связи особенно показателен знаменитый Ликбез – ликвидация безграмотности, начатая ещё в 1919 году, во время самого тяжёлого этапа в Гражданской войне, когда Белая армия наступала на центр страны со всех направлений. Конечно, полноценным школьным образованием эту программу назвать сложно, участвующих в ней людей учили лишь чтению, письму, счёту и элементарной политической грамотности.

Зато охвачены ею были практически все рабочие и крестьяне, которые до революции вместо подписи в ведомости на зарплату, которую не могли даже прочитать, ставили оттиск своего пальца. И уже к середине 30-х годов уровень элементарной грамотности значительно превысил 90%, не дойдя до максимума лишь из-за худшего показателя у слабого пола, многие представительницы которого, как правило, имели уважительные причины для непосещения курсов Ликбеза.

Уже к 1922 году в стране в основном сложилась в целом дошедшая и до сегодняшнего дня система школьного образования из трёх этапов: начальных, средних и старших классов. Разве что конкретная градация между ними была тогда чуть другой – 1-4-й, 5-7-й (или незаконченное среднее образование) и 8-9-й (чуть позже – 10-й) классы – уже «полное среднее».

Справедливости ради, стоит заметить, что обеспечить возможность отучиться в своей школе все 9-10 классов сразу имели, увы, не все советские дети. Понятно, что сеть полных средних школ (да даже и семилеток) была лучше развита в городах, особенно крупных.

Но, тем не менее, уже с 20-х годов практически в каждой деревне, где проживало хотя бы несколько десятков детей, появлялась школа начальная. И учиться там были обязаны все дети, без исключения!

Последнему в немалой степени поспособствовала и коллективизация, привычно оцениваемая либеральной критикой исключительно в категориях «колхозно-совхозного рабства». На самом же деле, настоящим рабством было для многих крестьян как раз прежнее единоличное хозяйствование с допотопными технологиями возделывания почвы, без малейших социальных гарантий в случае болезни, голода и т.д.

В отличие от тех же колхозов, где минимальный уровень трудодней начинался во многих случаях всего от 60 в год. То есть, для всех, положенных колхознику льгот и выплат, ему достаточно было проработать в «системе колхозного рабства» всего чуть больше одного дня в неделю.

А ведь в рамках средневекового уклада ведения хозяйства дети становились помощниками родителей зачастую уже с семилетнего возраста. Какое уж тут образование – хорошо, если пару лет в церковно-приходскую школу походить отпустят.

Теперь же период обучения детей колхозников лимитировался в основном лишь их успехами в учёбе и собственным желанием учиться дальше. Нет семилетки в своём селе – можно продолжить учёбу в селе соседнем или даже переехать в школьное общежитие в райцентр.

А после получения аттестата зрелости можно и о высшем образовании подумать. Тем более что к концу 1930-х годов минимальная стипендия первокурсника составляла 130 рублей в месяц, превышая минимальную зарплату, а максимальная, для пятикурсников, в 200 рублей, лишь чуть отставала от средней в сельском хозяйстве.

В первые годы Советской власти поступление в ВУЗы детей рабочих и крестьян было максимально облегчённым. Вплоть от отсутствия требований наличия у них образования школьного. Правда, очень быстро стало ясно, что «самородков» не так уж много. Большинству гранит науки давался слишком тяжело, и отсев таких студентов был очень высоким.

В связи с этим в начале 20-х годов в системе образования появились так называемые рабфаки – рабочие факультеты. Они представляли собой ускоренный школьный курс (обычно в течение 3-4 лет) с акцентом на выбранную в данном ВУЗе специальность и готовили юношей и девушек без наличия базисного школьного образования к получению образования высшего.

И хотя в 1940-м году рабфаки были закрыты, их аналоги в виде подготовительных отделений при многих советских ВУЗах успешно функционировали и в 70-80-х годах. Занимались там, правда, всего год, осваивая предметы, по которым принимали вступительные экзамены. Своего рода форма бесплатного, финансируемого государством репетиторства, созданная для тех молодых людей, кто успел изрядно подзабыть школьные знания, то ли из-за работы на производстве, то ли службы в армии. Тем самым, их «стартовые условия» уравнивались со вчерашними десятиклассниками.

Неудивительно, что благодаря принятым мерам, численность студентов в СССР в начале 30-х достигла полумиллиона, в сравнении с 120 тыс. до революции, из которых лишь 20 тысяч овладевали столь нужными стране техническими, а не гуманитарными специальностями.

А к началу 70-х годов численность советских студентов приблизилась уже к 5 миллионам. Мы занимали тогда по этому показателю 2-е место в мире, имея 186 студентов на 10 тыс. населения (в США эта цифра составляла 273, во Франции – 132, в Италии – 118, в Великобритании – 94, в ФРГ – 66).

Стоит заметить, что создание льготных условий при поступлении в институты и университеты для рабочей молодёжи в сравнении с недавними школьниками в той или иной мере являлось отличительной чертой советского подхода к высшему образованию во все годы СССР.

Советское государство в довоенный период тратило до 13% своего бюджета (в сравнении с максимум 8% до революции) на образование. Главной задачей при этом было ускоренное формирование обширного корпуса инженерно-технических и гуманитарных кадров с целью скорейшего построения социализма.

Советская система образования, помимо прочего, была и мощным социальным лифтом небывалой прежде эффективности. Выходцам из всех слоёв общества обеспечивались равные стартовые условия для получения высшего образования и дальнейшего личного профессионального роста. Было бы желание учиться, а там хоть профессором и академиком становись, или в производстве дорастай хоть до министра. Потому что СССР был страной рабочих и крестьян не только на бумаге, но и в действительности.

Николай Вознесенский, Молдова
Художник: С. Невельштейн