Возможен полный запрет богослужений или введение юридической ответственности за участие в них


На Украине может произойти то, к чему давно все шло, но во что многие не верили.

Госслужба по этнополитике Украины официально объявила о том, что в суд подан иск о запрете Украинской православной церкви (УПЦ). Учитывая тотальную зависимость судебной системы Незалежной от «президентской вертикали», в исходе дела вряд ли стоит сомневаться. Разве что Владимир Зеленский в последний момент сделает вопрос деятельности УПЦ ставкой на политических торгах.


Атака на каноническое православие на Украине уходит своими корнями в события начала 1990-х годов, когда бывший предстоятель Украинской православной церкви Филарет (Денисенко) при поддержке официального Киева устроил «собор», создавший так называемую независимую «Украинскую православную церковь» – в дальнейшем «Киевского патриархата».

Тогда же он натравил на православных неонацистские группировки, которые захватили Владимирский собор Киева и устроили неудавшийся штурм Киево-Печерской лавры.

Когда стало ясно, что никакие канонические церкви не хотят поддерживать отношения с организацией Денисенко, он попытался объединить ее с Украинской автокефальной православной церковью (УАПЦ), но союз просуществовал недолго. На этом фоне в 1995 году Денисенко организовал объявление себя «патриархом».

Обмануть народ оказалось непросто. Несмотря на пропагандистские усилия и поддержку украинских властей, «Киевскому патриархату» не удалось заманить в свои «храмы» большинство населения Незалежной. Так, в 2011 году 46% жителей Украины позиционировали себя как прихожане УПЦ (Московского патриархата) и лишь 22% – как сторонники «Киевского».

Даже в 2016-м, уже после «майдана», начала конфликта на Донбассе, ухода Крыма, Севастополя, ДНР и ЛНР, согласно проведённому Ukrainian Sociology Service опросу, 39,4% граждан Незалежной относили себя к УПЦ (МП), а к «УПЦ (КП)» – всего 25,3%. Несмотря на жесткую националистическую пропаганду и разжигание киевским режимом русофобских настроений, граждане Незалежной оставались чувствительны к вопросам каноничности церкви.


Частично изменить данную тенденцию смогла только информационная операция по созданию так называемой «Святейшей церкви Украины– Православной церкви Украины» (СЦУ–ПЦУ). Западные структуры «свели» президента Незалежной Петра Порошенко с константинопольским патриархом Варфоломеем, издавшим соответствующий томос.

Киевский режим попытался убить двух зайцев одним выстрелом: решить вопрос неканоничности организации Денисенко и подарить «широким народным массам» формально канонический заменитель УПЦ (МП).

Причем Варфоломей расписался в собственной моральной нечистоплотности и нарушении канонов, так как в 1997 году сам публично признал раскол на Украине «внутрицерковным вопросом Московского патриархата».

Так называемого «патриарха Филарета» (Денисенко) в итоге банально обманули, лишив каких-либо реальных полномочий. Он оскорбился и попытался восстановить свой собственный «Киевский патриархат», который, в конце концов, завис в непонятном статусе и поставил тем самым в двойственное положение уже руководство ПЦУ – с одной стороны оно должно демонстрировать показательное уважение к «патриарху», создавшему базу для их организации, с другой – «Филарет» хочет «слишком многого».

Поэтому нет ничего удивительного в том, как быстро медийные структуры ПЦУ на днях начали разносить новости о проблемах со здоровьем у 96-летнего Денисенко. Если тот отойдет от дел из-за болезни, в ПЦУ явно вздохнут с облегчением.

С религией проект СЦУ–ПЦУ имеет мало общего. Всего около 7% тех, кто считают себя «прихожанами» «константинопольского филиала», регулярно (хотя бы раз в неделю) посещают богослужение. Еще более контрастно выглядит данная тенденция во время захватов храмов УПЦ псевдопаствой ПЦУ.

Рейдерские атаки проводятся по одному сценарию. Происходит фейковое собрание церковной общины (просто на бумаге или с участием посторонних лиц), после чего «принимается решение» о переходе прихода из УПЦ в ПЦУ. При этом искренних сторонников «константинопольского филиала» для силового захвата храмов катастрофически не хватает.

Поэтому в нападениях приходится задействовать нацистов – открытых неоязычников – или криминализованную публику, совершенно далекую от церковных дел. Причем после захвата храмы по факту оказываются никому не нужны. Зачастую они пустуют или в них начинают проводить выставки и концерты.


Еще одна технология давления на Украинскую православную церковь – мобилизация священников. Только за последние несколько недель жертвами рейдов ТЦК стали представители церкви в Тернопольской, Львовской, Харьковской, Черновицкой, Одесской областей.

УПЦ –единственная крупная религиозной организация, не получившая от государства права бронировать своих представителей от мобилизации, хотя соответствующие возможности предоставляются даже крошечным сектам с несколькими сотнями членов.

«Основная цель данного откровенно дискриминационного списка ГСУЭСС – заставить как можно больше священников УПЦ перейти в ПЦУ (причем вместе с общинами), шантажируя отправить их на фронт в случае несогласия», – прокомментировал происходящее в соцсетях публицист и диакон УПЦ Андрей Глущенко.

Однако и этот элемент давления не сработал. Состоянием на 2024–2025 год от УПЦ частично «отпали» околоцерковные слои, причислявшие себя к пастве лишь формально, однако сохранилось прочное устойчивое ядро. На богослужения в храмы Украинской православной церкви приходит на порядки больше людей, чем в ПЦУ.

Сложившаяся ситуация заставила киевский режим пойти на откровенно антиконституционные действия. Был принят закон «О внесении изменений в некоторые законы Украины относительно деятельности на Украине религиозных организаций», сразу же неофициально названный экспертами «Законом о запрете УПЦ». Он позволяет блокировать конфессии, «аффилированные» с религиозными организациями «враждебных» государств.

В действующих регистрационных документах УПЦ нет никаких прямых упоминаний о Московском патриархате. Тем не менее Госслужба по этнополитике Украины заявила в мае текущего года о начале «исследования» на предмет «наличия признаков аффилированности» руководящего органа УПЦ – Киевской митрополии.

В итоге ГСУЭСС официально объявила о том, что «аффилированность» имеет место и выдвинула митрополии ряд заведомо невыполнимых требований – в том числе, относящихся к компетенции Московского патриархата, но никак не УПЦ в Киеве.

«Предписание, полученное Киевской Митрополией Украинской Православной Церкви, имеет откровенно манипулятивный характер и абсолютно далеко от объективности и реалий, в которых находится Украинская Православная Церковь», – говорится в комментарии УПЦ за подписью ее главы митрополита Киевского и всея Украины Онуфрия.

Если киевский режим «выиграет суд» о запрете УПЦ (в чем особо сомневаться не приходится), дальнейшие шаги власти – туманны. Процедуры ликвидации церкви, у которой даже сейчас остаются миллионы прихожан, не существует. Очевидно, начнется всё с изъятия собственности, в частности храмов. Однако не стоит исключать и перспективы полного запрета богослужений или даже введения юридической ответственности за участие в них.

Ни один из антироссийских режимов пока что на такое не решался. Ближе всего к данной черте подошла Эстония, но там вопиющее преступление против свободы совести пока что заблокировал президент. Решение Украины распахнет ящик Пандоры – примеру киевского режима могут последовать власти республик Балтии и Молдовы.

Любопытно, что за тоталитарной политикой, стирающей базовые права и свободы человека, доброжелательно наблюдают власти либеральных европейских государств. Это убедительно свидетельствует о том, что формально декларируемые демократические права полностью обесцениваются. После обкатки технологии «на периферии», сворачивать свободы можно будет уже и в государствах «метрополии».

В ситуации нарастающего дефицита ресурсов и масштабирования кризисов дегуманизация и становление «просвещенного тоталитаризма» под лозунгами «прогресса» и противодействия «российскому варварству» будут подаваться, как новая нормальность. И Украина в этом смысле – только полигон.

Святослав Князев