Попытка осмысления заката Америки


Наши заокеанские «братья» повалили к нам чуть раньше официальной капитуляции империи. Как «архитекторы» кампании по разрушению СССР, они ЗНАЛИ, когда можно (надо) высадить первый десант.

Вся предварительная работа была завершена, часовой механизм заложен, главный и самый опасный очаг сопротивления – народ – доведён до необходимой кондиции. Все служебные фигуры подготовлены и расставлены по местам. Осталось только нажать кнопку на пульте.

Железный занавес рухнул.

Теперь-то я знаю: были такие, и немало, кто изначально понимал суть глубинных процессов, происходящих в стране. Но в масштабе огромной империи это было малое стадо. И меня там не стояло.

Даже теперь, после стольких лет и событий, не могу понять, как так вышло, что люди, многомиллионное население великой страны, в подавляющем большинстве своём не только добровольно пошли на бойню, но приняли это событие с радостью, как имеющее противоположный, спасительный смысл?!! Ах, это сладкое слово «свобода»… Величайшее искушение всех времён и народов.

Кстати, в природе встречаются примеры естественного зомбирования, отвратительные по своей зловещей сути. Это когда, например, некая оса, обитающая в тропиках Африки, Южной Азии использует таракана, откладывая ему в брюшко яйцо. Личинка растёт, пожирая внутренность таракана. Таракан при этом живёт, двигается и в первое время даже получает удовольствие.

Что именно вызывает такое послушное согласие суррогатного родителя? Известно, что оса предварительно жалит таракана в голову, вводя ему особое биологически активное вещество – октопамин, который выступает в качестве блокатора основных химических сигналов в мозге. В нашем случае, у таракана теряется способность действовать осмысленно.

А мы – где пропустили укол?

Мы тогда «сидели на нефтяных месторождениях» Крайнего Севера и приняли на себя самую первую волну американской экспансии. Ибо нефть – главный деликатес «хозяев мира».

Повторюсь: речь идёт о моём персональном взгляде на события и окружающих меня людях. Мы пребывали в радостной эйфории. Мой «зрячий» дядюшка даже не пытался мне тогда что-то втолковать. Понимал: «некуда положить».

Мне едва исполнилось тридцать, политика интересовала меня в последнюю очередь, я была до краёв полна собой. Как переводчик по профессии мечтала об открытых границах и «живых» носителях языка – для работы и карьеры. Мечтала посмотреть мир, который представлялся, уж конечно, более привлекательным, нежели серые стены оседавшего в агонии Советского Союза. Вот ТАМ настоящая жизнь, ТАМ «всё для людей», – дышали в уши счастливчики, которым удалось заглянуть за бугор.

Потому перемены в жизни страны я встретила с ликованием. Какое-то время преподавала английский большим чинам из городской администрации, там меня заметили американцы и переманили к себе. Тогда, в конце 80-х, у них в офисе мы впервые в жизни увидели «в глаза» доллары, компьютеры, степлеры-стикеры, арахисовое масло и прочую «заморскую роскошь», и это было так круто, и началась новая эра. Работать на компьютере, водить Форды, разбираться в терминологии учились на ходу, «в полях», на месторождении. Платили сто долларов в неделю, и это были сказочные деньги.

Через год была принята в крупнейшую Российско-Американскую нефтедобывающую компанию. Головной офис находился в городе, и это был совершенно другой уровень: в прямом смысле нефтяной Олимп. Собеседование проводили не рядовые «эйч-ары», а сотрудники специального отдела под названием «Intercultural Relations», как мы позже узнали, прошедшие подготовку в ЦРУ.

Мне «повезло» стать одной из первых их «жертв», и меня терзали целый рабочий день: собеседование проводилось в четыре этапа. Туда входил полный рентген: тест на IQ, набор кризис-ситуаций, проверка на вшивость: отправили в такой-то кабинет, велели кого-то подождать, а там на полу веером рассыпали доллары, позже пересчитали (тезис «русские воруют» не подтвердился – не только в моём случае).

Тест на специальную лексику провели с подвохом. Посадили меня за компьютер в пустой комнате, вручили два листка с текстами для перевода без словаря и интернета: с русского на английский и наоборот. И оставили одну. Время пошло. Просмотрела тексты – справляюсь легко. И вдруг замечаю, что на клавиатуре нет русских букв. Ёкнуло: дёргаться не стоит. Надо справляться самостоятельно.

Смекалка наша родная не подвела. Нарисовала клавиатуру на бумаге, перешла на русский шрифт и, пробив все кнопки, нанесла русские буквы на рисунок. После чего быстро напечатала текст – с бумажной клавиатуры. Агенты оценили, и я получила наивысший балл, который предполагал максимальный оклад, помимо прочего.

Я стала ведущим переводчиком инженерного отдела.

Продолжение на следующей странице