Всеволод Непогодин о нежелании украинцев участвовать в карательной операции в Донбассе



Украинская пропаганда сейчас активно зазывает добровольцев в ряды армии и просит помочь деньгами военнослужащим, находящимся на Донбассе. Военкоматы рассылают повестки призывникам. Мало кто из современных украинцев, откликающихся на призывы пропагандистов и повестки военкоматов знает изречение Августа Стриндберга: «Когда государство начинает убивать, оно всегда называет себя Родиной». Низок нынче образовательный уровень украинцев. Прежде чем требовать граждан рисковать своей жизнью украинское государство должно было им что-то дать. Люди должны понимать, за что они лезут под пули. Мне почти что тридцать лет. В первый класс я пошел уже в независимой Украине в 1992 году и хорошо помню все вехи становления государства. Настало время оглянуться назад и вспомнить, что нам детям независимой Украины дало государство.

Среднее образование было лишь номинально бесплатным. Учителя постоянно требовали с наших родителей деньги «на нужды класса». Оно и понятно – в девяностые им порой по полгода государство не выплачивало зарплату. Начиная с пятого класса большинство учебников приходилось покупать самим – пополнение фондов школьной библиотеки толком не финансировалось. Я помню, как одноклассницы несколько раз падали на уроках в голодные обмороки. Русскую классику мы мельком проходили на уроке «Зарубежная литература», зато виршами Шевченко нас насиловали целое полугодие, заставляя учить по два стиха еженедельно. Начиная с седьмого класса учителя специально занижали оценки детям более обеспеченных родителей.

Делалось это с той целью, чтобы успеваемость они могли повысить на факультативных занятиях по расценке десять долларов за урок – немалые деньги для конца девяностых. В спортивных залах инвентаря толком не было. Мы покупали вскладчину резиновый мяч и играли на асфальтовых площадках.

Уроки зимой в неотапливаемых классах были нормой. Я никогда не забуду, как в феврале в одиннадцатом классе промерз на уроке, проводимом в помещении, где было всего восемь градусов тепла (на стенке висел термометр), а потом стал жертвой плановой бюрократии. В школу пришли деляги из наркодиспансера с планом по постановке на учёт. Мой озноб после урока в холодном классе они квалифицировали как наркотическое опьянение. Свой диагноз они аргументировали тем, что отчим моего соседа по парте имел две судимости. Выпускной нас заставили проводить в ужасном кафе, совладельцем которого был муж директора школы.

Поступление в институт на бюджет повсеместно оплачивалось родителями. Медалистов и льготников отправляли восвояси из приёмных комиссий под любыми предлогами. Продажа бюджетных мест всегда была золотой кормушкой для ректоров. Первая стипендия была семнадцать гривен и за пять лет обучения выросла до ста. Самые интересные лекции были у бабушек, начинавших преподавательскую деятельность еще при Сталине. Молодые лекторы мало чего рассказывали и чаще всего лишь озвучивали список специальной литературы, с которой необходимо ознакомиться. В девятнадцать лет после занятий я ехал в городскую библиотеку, ксерокопировал там нужные материалы, а потом отправлялся на другой конец города в наркодиспансер, чтобы меня там сняли с учёта. Два месяца я сдавал анализы и отмечался на лекциях о вреде наркотиков, сидя рядом с иссушенными героином торчками. Работники наркодиспансера открыто намекали на взятку, но я им ничего не дал. В итоге сняли меня с учёта безо всякой мзды.

Самым запоминающимся фарсом было после окончания бакалавриата поступление в магистратуру. Девяносто бюджетных мест, шестьдесят четыре заявления на приём. Недобор. И при этом всех тащат к ректору, который требует оказать институту «благотворительную помощь» в размере трехсот долларов. Я, конечно, не пошел и меня зачислили без денег. А потом бабушки ушли на пенсию, и занятия стали проводиться лишь на бумаге. Лекций фактически не было, но они записывались старостами в журнале. Началось тотальное вымогательство. Перед защитой диплома староста потребовала со всех по пятьдесят долларов «на стол комиссии» – я принципиально отказался. В итоге меня, имевшего средний балл 4,82, демонстративно завалили на защите, но мне это уже было безразлично. Я понимал, что не хочу жить на Украине и диплом мне не пригодится. Через год я все-таки получил диплом. Вымогали еще деньги за саму корочку. Мол, учились на бюджете и обязаны несколько лет отработать на государство, но я вырвал пластиковый диплом и вкладыш к нему, никому ничего не дав.

Это я еще относительно здоровый и практически не соприкасался с украинской медициной. Это мне повезло, что у меня была отсрочка от армии на законных основаниях. Это я хорошо себя вел и сталкивался лишь с бездействием милиции. Например когда вылетел через лобовое стекло из маршрутки, столкнувшейся с трамваем и ко мне лежащему на асфальте подлетели криминального вида представители транспортной компании и прямо на глазах милиции силой требовали подписать бумагу что я не имею претензий к перевозчику. Милиция делала вид, что ничего не происходит. Пришлось подписать. Я мог бы привести еще сотни фактов бюрократического произвола, случавшихся с моими товарищами, но ограничусь лишь своей биографией. О бесплатном жилье от государства говорить не приходится.

Моему поколению украинцев государство ничего не дало – ни среднего образования, ни высшего, ни уверенности в будущем, ни гарантии соблюдения элементарных человеческих прав. Нам ничего не дали, но выкачивали деньги с нас и наших родителей везде где только можно. Все государственные институции в Украине служат лишь для обогащения работающих там чиновников. За что нам воевать?! За фабрики Порошенко и заводы Коломойского?! За геральдику, за которой ничего нет?! За флаг, герб и гимн рисковать жизнью не будет даже самый последний сельский простофиля. Государству сначала надо было что-то дать гражданам, а потом уже требовать от них патриотизма, мужества и самоотверженности! Украинское государство за двадцать три года существования показало свою полную несостоятельность.

Некоторые мои российские ровесники уже во второй раз стали родителями, обдумывают как распорядиться «Материнским капиталом» и играют с детьми на современных благоустроенных спортивных площадках возле школ, а нам, украинцам, приходится выживать и выкручиваться, чтобы не попасть под призыв и не золотить руку военкому. Все самое ценное в Украине (теплый климат, плодородный чернозем, вареники с вишней) не зависит от государственного устройства, так что воевать нам совершенно не за что.

Источник