Вернулись. В другую реальность. В другой мир.

Рестораны, целые дома, магазины битком, хотя хамона нет - беда.

В крошечном Хрящеватом из 527 домов - 80 полностью сгорели, 27 разрушены полностью ударами градов, минометов и гаубиц почти до основания, 77 - крупные разрушения - не подлежат восстановлению. Остальные - все потеряли окна, в той или иной степени крыши или еще и стены. 34 погибших. В соседней Новосветловке 600 ранено, 200 погибших. На каждой улице сожженные танки, БТРы. А еще руины, руины, руины... А между ними люди, дети, жизнь...

Почитайте про эту жизнь.

Гуманитарную помощь развозить по нуждающимся нам помогали девчонки из сельсовета поселка. Молодые, красивые. У всех маленькие дети. Все были во время обстрелов там. На Донбассе. В подвалах.



Едем, а они хохочут. У Иры улыбка не сходит с лица. Но улыбка скорее, как защита. Скорее через невыносимую боль.

- Электричество в поселке есть?

- Половине дали в феврале, в половине и сейчас нет. Воды нет ни у кого.

- Как же вы?

- Два раза в неделю подвозят на тракторе. Пять гривен платим. Сегодня как раз привозят...

Таня, по профессии учитель истории, машет рукой.

- У меня электричество есть. Хорошо. Стираю в машине - канистрами воду заливаю. А так, почти всю зиму руками. Работы только нет. Школу разбомбили...

Полпоселка со свечами. Готовят на огне. С рассветом подъем, с закатом спать.

Зарплаты мало у кого есть. Да и работы вообще нет. Пенсию по 9 месяцев не получали.

Питаются в основном едой с хозяйства, если оно осталось, и гуманитарной помощью.



Как-то в комментариях в одном из моих постов, один знаток уверял, что Хрящеватое отстраивают, еду подвозят.

Поселок далеко от огневой линии, поэтому его не замечают журналисты. В Чернухино, Дебальцево конвоями возят, показывают по телевизору. А про Хрящеватое забыли. Ведь давно это было. Летом.

А люди остались. И им надо как-то и где-то жить.

Точнее выживать

Проезжаем мимо школы, Таня смотрит с прищуром

- Отстраивают. А то в Луганск детей возим на маршрутке. А садика-то и не осталось. Совсем разрушен.

Девчонки вышли из машины, с нами осталась Ира - отвезти в Вишневый дол. Там 5 сильно нуждающихся семей, которые еле выживают. Бабушки по 90 лет.

Едем через Новосветловку, Ира, со своей фирменной улыбкой смотрит в окно:

- Я сама из Новосветловки. Когда начали бить по Хрящеватому, бежала туда к маме. Спасалась. А там...



Смотрю в окно, а там руины

- Ир, я сниму

- Хочешь, домой к маме заглянем, покажу?

Проходим на задворки, там куры бегают, петухи. А за ними куча, и дыры в земле.

Ира показывает на ржавые трубы.

- Эта «градина» попала в соседнюю комнату. Я случайно вышла из нее. Дикий шум, думала стены рухнут.

Ира рассказывает, и улыбается.

Думаю о хамоне и пармезане. В соседнюю комнату прилетел снаряд. Эта улыбка.

- Дяде ногу оторвало осколками. Он в туалет вышел, а вон - видишь?

Показывает рукой на дыру в метрах 10 от нас.

- Гаубица пришла. Осколком его задело, без ноги остался.

По двору бегают собаки, живность

- Одну собаку убило. Бежали из Хрящеватого, и прибежали... А свекровь сразу убило на месте.

К Ире подходит мама. Лица - один в один. Обе высокие, на лисичек похожи.



Мама продолжает:

- А потом утром выхожу из дома - смотрю гул, думаю - трактор что ли едет? Всматриваюсь - а там колонны техники. Собрали они нас, говорят: Спасать вас приехали. Я им: дякуемо. Что могу сказать? Мы и шевельнуться боимся. Мы тогда вещи собрали, и тропами, задами через речку в Вишневый Дол бежали, там и отсиживались в подвалах у людей. А здесь из дома вынесли все ценное, что было...

У Иры ребенок. Тогда ему и двух лет не было.

- Скажи ему ложись - сразу падает, и голову руками прикрывает...

Ира рассказывала абсолютно беспристрастно. На лице ни дрогнул ни один мускул.

Ни одной слезинки. Только ослепительная улыбка. И глаза. Тяжелые, полные невыразимой тоски и страшного ожидания.

Евдокия Шереметьева