«Ленинский комсомол» между вечностью и утилизацией


На Севмаше заложили капсулу времени в честь АПЛ «Ленинский комсомол». Событие приурочили к 60-летию первой отечественной атомной подводной лодки. Послание корабелам будущего зачитал член сдаточной команды, участник проектирования и строительства заказа, Герой Социалистического Труда Александр Лагунов.

На предприятии сейчас строится четвертое поколение АПЛ, и начало всем им положил «Ленинский комсомол». Его спуск на воду стал важнейшим событием для российских подводных сил. А историческую и политическую значимость еще предстоит осознать.

Первым командиром советского подводного атомохода № 1 стал капитан 2-го ранга Леонид Осипенко. Начало его офицерской службы пришлось на 1941-й. В июле окончил училище и вскоре стал командиром боевой части подлодки Щ-202. В апреле 1944-го она в одном походе потопила сразу четыре корабля противника. Наградили многих. Осипенко удостоился ордена Красного Знамени. Годом позже на кителе появился орден Отечественной войны 1-й степени. Осипенко было тогда 25 лет.

В 28 он в должности командира принимал на Тихоокеанском флоте подводную лодку. Затем другой корабль, третий. Фронтовой опыт, высокое мастерство, умение работать с людьми, многие другие качества способствовали назначению на первый советский атомоход К-3, который был заложен 24 сентября 1955 года в Северодвинске на заводе № 402 (ныне Севмаш).

Заместителем командира по политической части был назначен капитан 3-го ранга Г. Беляшов, старпомом – капитан-лейтенант Л. Жильцов, командиром электромеханической боевой части – инженер-капитан-лейтенант Б. Акулов. Работа у экипажа оказалась не из простых – в сжатые сроки освоить качественно новый для нашего флота корабль. Испытания, опытные походы, выполнение учебно-боевых задач. Параллельно шло сколачивание коллектива.

Лев Жильцов, вспоминая те дни, рассказывал: «Вернулись мы из первого похода, трудного, напряженного. И здесь встала новая задача – заменить, причем в короткие сроки, один из насосов энергетической установки. Обычно такой ремонт производится после расхолаживания реактора. Расчеты убедили: времени потребуется больше, чем мы располагаем. Командир корабля Осипенко решил, не дожидаясь полного снижения температуры, подключить на помощь электромеханической боевой части всех корабельных специалистов.

Помню, как вслед за командиром БЧ-5 Борисом Акуловым, инженер-капитан-лейтенантом Виктором Рудаковым в тесный трюм отсека, где все дышало жаром, спустился сам командир. Затем, облачившись в теплозащитную одежду, его сменил я – старпом. После меня за инструменты взялись штурман капитан-лейтенант Золотарев, турбинист старший лейтенант Шурыгин. Работали дружно, вдохновенно, словно не было усталости после первого похода. Насос мы поставили значительно быстрее, чем предусматривалось техническими нормами.

Но пожалуй, не экономия времени была главным итогом коллективной работы. Мы как бы увидели себя со стороны: вот, оказывается, кого свела судьба в один экипаж. Разные у нас характеры, привычки, в напряжении будней между нами, бывает, возникают трения, кто-то кого-то, возможно, и недолюбливает, но устроила жизнь испытание и все несущественное отвеялось, как шелуха от зерна…»

Николай Ботин призвался на флот из села Талы Оренбургской области и после учебного отряда в середине 1959 года прибыл на К-3. «Много пришлось изучить непосредственно на лодке, – пишет мне кавалер ордена Красного Знамени и медали «За трудовую доблесть», – чтобы досконально освоить атомоход, нашу, как мы прозвали «золотую рыбку». Глубоководные погружения, автономность плавания, живучесть лодки, питание, одежда, усовершенствование и освоение работы энергетического оборудования атомной установки лишь неполный перечень всех наших дел».

К концу 50-х весь экипаж прошел глубокую и всестороннюю подготовку к работе с атомной энергетической установкой, успешно закончив испытания корабля.

Умы советских подводников всегда будоражила идея подледного плавания к Северному полюсу. Но только с появлением атомных лодок эта идея стала возможностью. «В ЦК КПСС мне был задан вопрос: можем ли мы подо льдами достичь Северного полюса? – вспоминал адмирал Сергей Горшков. – Я ответил с убежденностью, что можем. Нужно только некоторое время для всесторонней подготовки. Меня не торопили. Но уже тогда был оговорен и конкретный корабль, названный впоследствии «Ленинским комсомолом». (Это имя подводная лодка унаследовала от ДЭПЛ М-106 Северного флота, погибшей в одном из боевых походов в 1943 году.)

Подо льдами

Итак, именно К-3 было доверено открыть арктические подводные плавания. Почему именно ей, ведь к тому времени вошли в строй и другие АПЛ? Адмирал флота Владимир Чернавин, бывший тогда капитаном 2-го ранга и командовавший лодкой-дублером, которую готовили к походу к Северному полюсу на случай непредвиденных обстоятельств, высказался так: «Сама судьба этого корабля определила его первопроходчество. Ведь «Ленинский комсомол» – первая советская подводная лодка.

Первый экипаж подводников-атомников. И естественно, этому атомоходу многое приходилось делать впервые в истории отечественного флота. За успешное освоение новой техники командир «Ленинского комсомола», глубоко уважаемый подводниками всех поколений, в то время капитан 1-го ранга Леонид Гаврилович Осипенко был удостоен звания Героя Советского Союза.

Его старпом – капитан 2-го ранга Лев Жильцов и первый инженер-механик атомохода – инженер-капитан 2-го ранга Борис Акулов были награждены орденами Ленина, несколько человек удостоены ордена Красного Знамени, а все моряки срочной службы – медали Ушакова. И по наградам, и по трудам не было в то время равного экипажа».

Первопроходцев всегда ожидают сюрпризы, порой требующие мобилизовать все силы и выдержку на их преодоление. Поэтому экипаж тщательно готовился к походу. Командиры добивались, чтобы каждый матрос, старшина, офицер глубоко изучили боевую технику, умело ее обслуживали. Это очень пригодилось, когда в пути к полюсу стал резко нагреваться подшипник электродвигателя одной из систем.

Опытные старшины Метельников, Воробьев, матросы Вьюхин и Ильинов под руководством инженер-капитан-лейтенанта Шурыгина быстро его заменили. «В экстремальных условиях мы впервые испытали атомную энергетическую установку – сердце корабля, – вспоминая то время, рассказывал Герой Советского Союза Рюрик Тимофеев. – Результаты превзошли ожидания конструкторов и личного состава. Были доказаны практически неограниченные возможности атомных лодок, их способность проходить без всплытия десятки тысяч миль…»

Я бережно храню письма от Льва Михайловича Жильцова и Александра Яковлевича Штурманова, который был политработником корабля во время похода к полюсу.

«Ведущими в экипаже всегда и во всем были коммунисты и как единое целое с ними – комсомольцы, – вспоминая поход на полюс, пишет Александр Штурманов.– В особых условиях перехода подо льдами, строгого ограничения перемещения личного состава в отсеках упор делался в первую очередь на актив, чтобы мобилизовать подводников на точное и скрупулезное обслуживание техники на боевых постах, бдительное несение вахты.

Личным примером мы поддерживали у экипажа творческий настрой, мобилизуя подводников, которым нередко приходилось трудиться по 14–16 часов в сутки, на точное и своевременное выполнение всех приказов командования». Строки из письма Льва Жильцова: «До полюса остается один градус: штурман доложил, что мы пересекли 89-ю параллель. И вот наконец могу объявить по трансляции: «Товарищи, наша лодка на Северном полюсе!».

В отсеках звучит мощное флотское «Ура!». Моряки тепло поздравляют друг друга.

Но как ни торжественен был для нас момент прохождения полюса, он явился лишь этапом похода. Главное – учения, выполнение поставленной задачи. Мы еще немало походили в районе полюса, вели поиск подводных кораблей «противника».

Повезло в те дни любимцу экипажа – главному старшине Павлу Чикину: ему исполнилось 23 года. Штурман выдал счастливчику заверенную корабельной печатью справку о том, что он, Павел Чикин, отпраздновал день рождения подо льдами Арктики – на таких-то широте, долготе, глубине.

Выполнив свою задачу, мы вновь направились к Северному полюсу и прошли под ним вторично. Недалеко от полюса нашли разводье, всплыли, доложили штабу о выполнении задания. И тут состоялось необычное «увольнение на берег» – все свободные от вахты сошли на льдину. На самом высоком торосе водрузили Государственный флаг СССР».

«Было это 17 июля 1962 года в 6 часов 50 минут, – вспоминает Александр Штурманов. – Позади путь длиною в 1300 миль. На льду Северного полюса состоялись лыжные прогулки, футбольная игра и соревнование в стрельбе по мишеням из малокалиберных винтовок. На льдине в закупоренной наглухо бутылке оставили записку о присутствии советских моряков-атомоходов на Северном полюсе».

«Сегодня еще не все можно рассказать об этом плавании, – писала в те дни газета «Известия». – Но придет время, и люди будут с благодарностью отмечать знаменательную дату в истории нашей Родины – день прохождения первой советской атомной подводной лодки подо льдами Северного полюса».

Слова корреспондента сбылись. Я служил на Северном флоте, когда наш народ, военные моряки впервые широко отмечали 25-летие похода подводной лодки «Ленинский комсомол» к полюсу. Отдавая дань мужества участникам похода, страна узнала фамилии тех, кто участвовал в историческом плавании.

Это Герои Советского Союза А. Петелин, Л. Жильцов, Р. Тимофеев, офицеры, старшины и матросы, удостоенные государственных наград: Г. Первушин, А. Штурманов, И. Мазюк, Л. Коломийченко, А. Шурыгин, Н. Соколов, Н. Колтон, М. Луня, Р. Шангораев, Н. Метельников, Н. Воробьев, Г. Вьюхин, О. Певцов, А. Ильинов, И. Десятчиков, В. Федосов, А. Крюков, М. Сафонов, В. Михайлов, В. Шепелев, В. Резник, А. Крикуненко, Т. Ахмеров, В. Булгаков, П. Чикин, Ю. Рушков, Л. Шинкарев, В. Козлов, Н. Ботин, И. Бякшев, И. Кожухов.

С некоторыми из них мне выпала честь служить на третьей флотилии атомных подводных лодок Северного флота, с другими связывает продолжительная переписка.

«Ленинский комсомол» заложил много новых замечательных флотских традиций. От таких маленьких, как изготовление моделей своего корабля (самые первые выточил из эбонита старший матрос Рустам Шангораев), до столь государственно значимых, как боевое долголетие. Неоднократно на протяжении нескольких десятилетий экипаж атомохода Выступал в военно-морском флоте и на Северном флоте с различными инициативами.

Так в июле 1964 года подводники обратились с призывом ко всей флотской и армейской молодежи начать эстафету боевой славы в честь 20-летия Победы советского народа в Великой Отечественной войне. Высокие обязательства экипаж выполнил полностью. В феврале 1967-го лучшей подводной лодке Северного флота «Ленинский комсомол» было вручено преходящее Красное знамя ЦК ВЛКСМ.

Но в этом же году 8 сентября на боевом дежурстве атомохода в Норвежском море произошел пожар в 1 и 2-м отсеках, погибли 39 человек. Главное – взрыва торпед, а среди них были и с атомными боевыми частями, удалось избежать. Лодка самостоятельно вернулась в базу. Как позже установят специалисты, вины экипажа в трагедии не было.

Вероятной причиной аварии считается плохая уплотнительная прокладка в штуцере гидравлической машинки. Вместо штатного медного кольца в системе, работающей под большим давлением, стояла прокладка из паронита. Возникла утечка, огнеопасная гидравлическая жидкость воспламенились предположительно от электрического фонаря, на лампочке которого не было защитного колпака.

Музей или металлолом?

Храню интересное письмо от старшины команды электриков об экипаже тех лет. «В 1972 году я служил в экипаже «Ленинского комсомола», – пишет Иван Васильевич Спица. – Подводная лодка долгое время находилась в ремонте, и надо было сделать все, чтобы первенец атомного флота встал в боевой строй. Экипаж трудился, не жалея ни сил, ни времени.

В 1973 году «Ленинскому комсомолу» доверили выполнение боевой задачи. Дальний поход прошел без единого замечания. В базе нас встречал командующий Северным флотом. Сдав все задачи боевой подготовки, наш корабль стал отличным и занял первое место в соединении».

В 1980 году мичман Спица уволился в запас. Но его дело на «Ленинском комсомоле» продолжил сын – матрос Игорь Спица. И служил Игорь на боевом посту отца. Этот пример не единичен. В 70–80-е годы на Северном флоте служил политработником сын Александра Штурманова, сын корабельного доктора Игоря Аркадьевича Мазюка – доктором в Гремихе, где проходил службу отец…

В эти же годы Северный флот пополнили совершенные подводные ракетоносцы 667А , 667Б, 667БДР и других проектов. Вместе с ними успешно выполнял боевые задачи и первенец атомного флота. В год 30-летия атомохода на корабле был 81 процент отличников боевой и политической подготовки.

Командовал в то время подводной лодкой 32-летний капитан 2-го ранга Сергей Мурашев, родившийся в Полярном, где служил мичманом его отец. Командир рассказывал мне тогда о лодке, о людях, о прочных связях с коллективом Московского автозавода имени Ленинского комсомола.

В 1991-м «Ленинский комсомол» был выведен из состава Северного флота. И что называется, пошел по рукам. Сначала находился на балансе Росимущества, затем Росатома и ОСК. Гражданские и военные чиновники много раз заявляли, что утилизировать историю нельзя и «Ленинский комсомол» станет плавучим музеем.

В КБ «Малахит» был разработан проект переоборудования, для чего требовалось около 50 миллионов рублей. Но денег не нашлось, и лодку решили до конца 2013 года утилизировать на судоремонтном заводе «Нерпа» в Снежногорске (Мурманская область).

Все же до этого не дошло – деньги для реализации первого этапа работ выделило Министерство обороны. По состоянию на 26 мая 2018 года на легендарном атомоходе завершены работы по консервации, заварены все забортные отверстия. Она спущена на воду в акватории СРЗ «Нерпа» и ожидает дальнейшего финансирования для переоборудования в музей.

Но с деньгами опять напряженка. Более того, если еще недавно эксперты ОСК оценивали стоимость превращения К-3 в музей в 400 миллионов рублей, то теперь сумма выросла до 650 миллионов. Если в ближайшее время решение не будет найдено, «Ленинский комсомол» – часть истории флота и страны, наша гордость превратится в груду железа.

Валерий Громак, капитан 1-го ранга в отставке