Поведение людей, которые сначала дерутся с военкомами и убегают от них по крышам, а затем воюют до последней возможности, ставит в тупик. Но так ли легко украинскому солдату сдаться в плен?

На днях СМИ писали, что на Сватово-Кременном направлении украинские военнослужащие начали массово сдаваться в плен. Сообщалось, что защитники Незалежной выходят на наших военных на частоте 149.200 и запрашивают коридор для сдачи. По некоторым данным, за последние дни таким образом сложили оружие 30 человек.

В том, что простые мужики находят в себе мужество выйти из ненужной им войны, не может не радовать. Однако называть процесс массовым, как это делают некоторые журналисты, можно вряд ли.

С завода с поднятыми руками

Массовая сдача – это когда с поднятыми руками выходят целые части и соединения вместе со своими командирами и штабами, строятся в колонны и идут сдавать победителю технику и оружие. Последний раз мы наблюдали такое в середине мая 2022 года. Тогда загнанные в подвалы мариупольской "Азовстали" "азiвцы"* предпочли плен.

До этого в апреле массово сдавались морпехи 36-й бригады – тогда с завода Ильича вышли 1026 военных.

Хоть капля и точит камень, но сдача мелких групп, многие из которых оказались перед этим в безвыходном положении – попали под миномётный обстрел и получили много раненых, перепутали дорогу или потеряли технику на минах, – никак нельзя признать большим успехом.

И тут возникает вопрос: почему так? Мы же видим эти бесконечные нападения украинских военкомов на мужчин в общественных местах, избиения, заковывание в наручники, разбитые в кровь лица. Неужели люди, которых насильно гонят на фронт, попав в окопы, становятся такими патриотами, что готовы умирать за государство, которое выволокло их из квартиры и швырнуло в грязную яму под русские снаряды?

Есть две причины: идеологическая и тактическая. Начнём со второй.

Прятки со смертью

На самом деле сдаться не так просто, как кажется многим. Это в прошлом две армии стояли лицом к лицу, и, осознав безнадёжность своего положения, можно было поднять белый флаг и отдать шпагу. Современная война – это война дистанционная. Основные потери стороны несут от артиллерийского огня, а он настигает своих жертв и за 10, и за 15 км за линией фронта. И вот потенциальный капитулянт сидит и прикидывает варианты, думает о своей злополучной судьбе, а тут к нему прилетает 43-килограммовый снаряд. И всё. Все планы и намерения закончились .

Или, допустим, мобилизованный сходил в атаку, посмотрел на кровь, проникся осознанием того, что воевать за гешефт Зеленского ему совершенно не хочется. Может ли он сдаться в плен? Теоретически – да. А практически?

Практически ему нужно:

• покинуть свою позицию, перейти через "своё" минное поле, при этом не попасться на глаза дежурному пулемётчику или снайперу соседнего подразделения;


• пройти полосу ничейной земли, за которой обе стороны пристально следят и систематически простреливают в профилактических целях;


• после пройти минное поле русской армии, опять же – русские пулемётчики и снайперы, русские дозорные в передовых окопах – смертельно уставшие и стреляющие в ответ на любой шорох, потому что война, и проще сначала высадить рожок и лишь потом задавать вопросы.

Совокупно беглецу предстоит стать мишенью, где у него больше нет "своих", а чужие ещё не знают, что он решил стать мирным, а не выполняет задание по "просачиванию".

Если повезёт

Не надо забывать, что решивший сдаться в плен военнослужащий ВСУ не может доверять своим сослуживцам просто потому, что общество там последние годы форматировалось по лекалам тоталитарной секты, где несогласные в лучшем случае изгоняются, а от сомневающихся постоянно требуется подтверждение их лояльности. Поэтому в окопе всегда есть тот, кто с удовольствием сдаст или даже пристрелит "зрадника".

В результате севший в опорник взвод некоторое время напоминает "ведро с крабами" – коллектив, который не позволяет своим членам спастись. И только понеся большие потери и распавшись на отдельных личностей, это подразделение бежит. Или не бежит, потому что бежать уже поздно, русские миномёты ведут отсекающий огонь, а к окопам подползли штурмовики, и с обеих сторон летят гранаты.

Сдача в плен в таких условиях – это не столько вопрос личного выбора, сколько удачи.

Идеологический аспект

Военный эксперт Александр Артамонов отметил, что огромное влияние на упорство сторон оказывает формат текущего конфликта, который он считает гражданской войной:

Их хватали на улице, надевали на них форму, давали в руки автоматы и отправляли в окопы. Но все они попали в плен тяжелоранеными, когда уже не оставалось боеприпасов. Чувствуете дихотомию? Взяли силой на улице тех, кто не хочет воевать, но при этом они сражаются до последнего патрона. Что это? Это – гражданская война, которую импортировал им Запад, заложив сюда полное отсутствие идеологии у нас.

В России 30 лет отсутствовала идеология, из-за чего общество у нас в целом безыдейное. Украинцев же за это время убедили в том, что они защитники сказочного европейского будущего, которое у них хотят отнять .

Война высшего уровня – это именно идеологическая война. СССР обладал сильнейшим в мире оружием, но проиграл людей. Далее было 30 лет медленного подъёма из бездны. В это время у украинцев появилась идеология. Это идеология защитников Европы. Они защищают Украину, которую считают частью Европы. Попробуйте украинца убедить в обратном, – говорит наш собеседник.

И нам нечего им предложить, потому как идеологии у нас так и нет. Как нет и сформулированной до конца и понятной всем (желательно по обе стороны) цели СВО.

России нужна национальная идеология, чтобы успешно противостоять "гибридной войне" со стороны Запада и экстремизму, – заявил ещё в прошлом году председатель Следственного комитета России Александр Бастрыкин.

Мы не можем бороться с враждебными нам идеологиями, если у нас как государства и народа нет вообще никакой идеологии. С крахом коммунистической идеи в России должна была восторжествовать Русская Идея, основанная на вере, духе и традиции. Вместо неё нам был навязан агрессивный западный либерализм. Из этого тупика нужно выбираться. Наступает время Русской Идеи, – считает философ Александр Дугин.

Сейчас наша страна взялась за осмысление своего положения и интересов, вот только доносить эти образы до украинских граждан немного поздно. Следовательно, ответ на задачу придётся искать в другой плоскости, а именно – в оперативно-тактическом искусстве.

Почему немцы не сдавались американцам?

Давно замечено, что страны, воевавшие во Вторую мировую против вермахта, несли большие потери пленными. Те же армии, что сражались против американцев, напротив, в плен попадали относительно редко. Из этого наблюдения был сделан вывод о высоких волевых качествах немецкого солдата. На самом деле склонность сдаваться в плен при поражениях зависела не от менталитета народа, а от тактики, которую применяла побеждающая сторона.

Американцы делали упор на превосходство в огневой мощи, выдвинувшаяся вперёд рота могла рассчитывать на солидную огневую поддержку тяжёлой артиллерии. Оказавшемуся под воздействием огневого вала противнику было затруднительно сдаваться, проще отойти.


Немцы же, напротив, в момент своих успехов раз за разом проводили операции на окружение с глубоким охватом флангов и заходом в тыл врага манёвренными группами танков и моторизированной пехоты. Подразделения, попадавшие в такие мешки, должны были или гибнуть в отчаянных попытках вырваться из ловушки, или же массово сдаваться. Так в результате проваленного второго сражения за Харьков 1942 года Красная армия потеряла 20 дивизий и 270 тысяч человек, большинство из которых попали в плен.

Правильность такого взгляда доказывает Маньчжурская наступательная операция 1945 года, ставшая советским вариантом блицкрига. В результате неё японская армия потеряла 84 тысячи человек убитыми и 640 тысяч пленными. В плен сдались более полумиллиона солдат Японской императорской армии, которых американцам на островах приходилось выжигать огнемётами до последнего человека.

Иными словами, японские солдаты и там, и там были одни и те же. Но в условиях позиционной войны они дрались до последнего и нередко предпочитали самоубийство плену, а вот, проиграв маневренное сражение, сдавались массово.

Что с того?

Массовая сдача украинских военных начнётся после того, как у ВСУ будет нарушено управление, уничтожено либо изолировано руководство, когда будут перерезаны линии снабжения, а ударные кулаки русской армии пройдут основную полосу обороны и устремятся к ключевым логистическим центрам в оперативном тылу. То есть ВСУ посыплются только после того, как русская армия сможет перевести борьбу в маневренную фазу и добиться крупных оперативных успехов. Работа в этом направлении уже идёт.

* "Азов" – неонацистская структура в составе Национальной гвардии МВД Украины, признанная террористической и запрещённая в России решением суда. Источник