История королевства вестготов в Испании должна попадать на страницы учебников с припиской «НЕ НАДО ТАК», ибо за несколько столетий своего существования оно едва ли видело спокойные времена.


Когда в 410 году король вестготов Аларих разграбил Вечный город, эхо этой трагедии прокатилось по всему латинскому миру.

Сначала империя распространяла свою власть силой оружия, но затем приходили культура, дороги, отлаженное администрирование и прочие блага, на деле доказывающие превосходство латинского мира. Захваченные территории постепенно вливались и сами становились Римом.

Прочная интеграция Римской Испании в эту систему ясно видна хотя бы по тому факту, что там родились пять римских императоров: Гальба, Траян, Адриан, Максим Магн и Феодосий Великий.

Рим был чем-то большим, чем военное государство, — это был общий язык, общая экономика и административная организация, не имевшая аналогов в Античности.

Однако со временем мощь империи начала ослабевать, что стало сигналом для соседей с противоположного берега Рейна, которых римляне называли варварами. Зачастую это было и мирное проникновение — иммигранты заново заселяли опустошённые эпидемиями области, предлагали дешёвую рабочую силу и служили в качестве наёмников в римских пограничных армиях. Постепенно варвары стали существенным компонентом римских легионов.

В итоге римляне решили, что вместо того, чтобы набирать чужаков в легионы и тратить время и средства на их обучение, проще заключать с ними foeudus — «союзный договор», по которому целые племена за ежегодную плату брали на себя обязательство защищать римские границы.

В итоге ромеи перехитрили сами себя. Племена сочли такую политику слабостью и стали активнее тревожить границы империи. Порой этим не брезговали и те же наёмные варвары-федераты.

В V веке поток иммигрантов буквально захлестнул Римскую империю, и латинский мир навсегда изменился. В Римской Испании обосновались племена вандалов, аланов и свевов. Все они воевали как между собой, так и с местными римским населением.

Пока варвары грабили Испанию, император ничем помочь своим подданным не мог, потому что был занят защитой Италии от вестготов. В конце концов римляне сумели договориться с вестготским королём Валией и тот отправился в Испанию. В течение двух лет он давал прикурить всем бесчинствовавшим там племенам и восстановил власть Рима над Пиренейским полуостровом. Так вестготы впервые оказались в Испании.

Kingdom Come

Будучи римскими федератами, вестготы старались подражать римлянам во всём, что касалось войны, — копировали их военную организацию, использовали схожее вооружение, построения и даже штандарты.

Кроме того, готы нередко сражались бок о бок с римлянами — как, например, на Каталаунских полях против возглавившего гуннов и германцев Аттилы — и учились у них, что называется, на ходу. Именно в битве на Каталаунских полях погиб готский король Теодорих I.


Когда с гуннами было покончено, римляне вновь попросили готов прибраться в Испании. Все так отчаянно боролись с Аттилой, и вообще до последнего было не ясно, выкарабкается ли империя, что римские власти на Пиренеи откровенно забили. Чем не преминули воспользоваться уже однажды битые свевы, которые под шумок начали захватывать полуостров.

И вот здесь сложилась довольно щекотливая ситуация.

Новый готский король Теодорих II, правивший собственным королевством со столицей в Тулузе (территория современного региона Окситания во Франции) и ради короны убивший своего брата Торисмунда, приходился королю свевов Рехиару шурином.

Ещё несколькими годами ранее Рехиар попросил у правившего в то время Теодориха I руку его дочери (сестры Теодориха II, соответственно). Но возникла загвоздка: готы исповедовали арианство (христианская ересь), а Рехиар молился своим традиционным германским богам.

Религия, конечно, — дело частное, но не в Испании V века. Правившая готская верхушка исповедовала арианство, христианство исповедовали и знатные римляне. А вот простые крестьяне в империи зачастую продолжали поклоняться более завязанным на стихии римским богами. Так, термин paganus обозначал не только «язычника», но и «простолюдина», недалёкого крестьянина.

Для короля готов получить зятя язычника означало не просто выдать дочь за человека другой конфессии, нет. Это значило отдать её тёмному (пусть и богатому и влиятельному) «реднеку» и опозорить себя на весь тогдашний мир.

Рехиару было поставлено условие — креститься. Он подумал-подумал и исполнил трюк, который тысячелетие спустя запатентует Генрих IV, — а после увёз новообретённую супругу в свои владения. И вот теперь родственник, Теодорих II, шёл на него войной.

Готы встретились со свевами вблизи того места, где расположен современный город Порту в Португалии, и разбили их. Рехиар попал в плен и в скором времени был обезглавлен. Свевов, которых в общей сложности было примерно сто тысяч, готы изгнали с их земель и оттеснили на территорию нынешней испанской Галисии. После чего весь Пиренейский полуостров оказался в их руках.

Самих готов было едва ли двести тысяч, но сила была на их стороне, и испанско-латинское население, составлявшее примерно четыре миллиона, не имело возможности им сопротивляться.

Так готы укрепились в Испании — и оставались там, несмотря на то, что Западная империя стремительно летела в пропасть. Римские институты приходили в упадок, уровень культуры снижался — лишь священники и монахи хранили её остатки. Короли, знать, землевладельцы и торговцы — самые влиятельные люди государства — порой не владели грамотой.

В первой половине VI века византийцы попытались вернуть утраченные римские владения на Западе и сумели захватить часть Пиренейского полуострова, образовав провинцию под название Спания, простиравшуюся до Средиземного моря, Балеарских островов и части Северной Африки со столицей в Карфагене. Уже в следующем столетии готам удалось изгнать ромеев из Испании, а попутно окончательно покончить со свевами и захватить ещё и их земли. Однако державу готов основательно лихорадило.


Делатели королей

Масла в огонь подливало и то, что монархия в королевстве готов была выборной. Это всячески подогревало противоречия между королями, сидевшими в Толедо, и знатью на местах — ведь после смерти короля власть автоматически не переходила к кому-то из его родственников. Нового правителя выбирали, то есть теоретически у любого крупного феодала был шанс занять трон.

Постепенно готы отказались от арианской ереси и перешли к римскому христианству, позднее ставшему католичеством, и в 633 году Собор в Толедо постановил, что королевская власть носит божественный характер. Это значило, что монарха должны были избирать епископы, а не феодалы, и тот, кто не присягал ему на верность или поднимал мятеж, совершал кощунство, которое каралось отлучением от церкви.

Казалось, найден эффективный способ положить конец усобицам и заговорам, но очень быстро выяснилось, что церковные прелаты умеют играть в престолы ничуть не хуже разных там герцогов.

Следующие 50 лет прошли в непрекращающихся попытках хоть как-то наладить взаимодействие между всеми придворными фракциями.

Наконец, король Эгика, взошедший на трон в 687 году, догадался ещё при жизни сделать своего сына Витицу соправителем, чтобы прекратить эту монаршую чехарду и закрепить власть за своим родом.

Предоставление дополнительных свобод священникам оказалось чистейшим популизмом, причём довольно примитивным, ведь целью этого было сделать низшее (но самое многочисленное) духовенство опорой короля. На этой почве Витица вдрызг разругался с Римом и разорвал с папским престолом все отношения.

В свою очередь католические хронисты обрушили на Витицу вал критики, называя его еретиком, извращенцем и чуть ли не педерастом.

Так или иначе, Витица лишь немного не дотянул до возраста Христа — он скончался в 710 году в возрасте тридцати лет. Возможно, к этому приложил руку Родерих — герцог Бетики, сын влиятельного феодала и в прошлом претендента на престол. Когда Витица после смерти Эгики сам стал королём, проигнорировав процедуру голосования, он приказал ослепить отца Родериха, чтобы тот не представлял угрозу трону, — старая византийская традиция, предпочитавшая политическим убийствам ослепление.


Чисто шекспировская придурь

Сторонники Витицы хотели передать трон его десятилетнему сыну, однако Родерих, заручившийся поддержкой знати, объявил, что ребёнок не сможет править сам и быстро станет марионеткой в чужих руках. В результате группа феодалов провела альтернативное голосование, на котором ожидаемо победил Родерих, который и затеял всю эту смуту.

Впрочем, партия сторонников малолетнего претендента не признала итоги выборов и развязала открытое вооружённое противостояние. Бунт вылился в полномасштабную гражданскую войну, в итоге опустошившую весь полуостров. В конце концов Родерих вроде бы победил, но не совсем, поскольку его оппоненты сохранили за собой ряд земель (где успешно окапывались, получая помощь от франков и византийцев). В общем, он не смог дожать оппозицию и был вынужден пойти на мир, отказавшись от политических репрессий и вернув всем дворянам из противоположного лагеря их земли.

И здесь на арену вышел новый герой, а именно — готский граф Юлиан, губернатор Сеуты, готского анклава на побережье Северной Африки.

Граф вёл постоянные войны с арабами, норовившими сковырнуть этот последний островок христианства на побережье и «сбросить неверных в море». А ещё была у этого графа Юлиана дочь по имени Флоринда, также известная как Ла Кава.

Флоринда — персонаж интересный, и с ней всё очень и очень неоднозначно. С одной стороны, источники, в том числе и арабские, утверждают, что она существовала. С другой, основные подробности её биографии кажутся очевидно выдуманными. Даже с её прозвищем Ла Кава всё непонятно. Одни утверждают, что это искажённое произношение имени Ева на арабском и на иврите. Другие — что слово было образовано от арабского qahba, то есть «проститутка». В общем, непростая девица, скажем так.

Флоринда якобы прибыла ко двору короля Родериха, чтобы служить там в качестве фрейлины. Там она так сильно приглянулась королю, что он не совладал с собой и снасильничал девицу.

Тогда граф Юлиан, обуреваемый праведным гневом, решил… призвать арабов, чтобы те переправились через Гибралтарский пролив и вторглись в королевство Родериха.

Или дано?

У Юлиана, помимо дочери, естественно, была ещё и жена — да не простая жена, а сводная сестра того самого малолетнего сына Витицы. Путём нехитрых умозаключений можно понять, к какому политическому лагерю мог принадлежать и сам граф.

Кроме того, посещая Толедо, Юлиан останавливался в Севилье — а местным епископом был Оппас, один из лидеров фракции сторонников сына Витицы. Судя по всему, устав ждать существенной помощи от других христианских государств, готские оппозиционеры решили обратиться к врагу, чтобы призвать его в качестве наёмника и помочь уладить вопрос с королём.


Ведь какие у арабов могут быть интересы на Пиренеях? Они вон спят и видят, как бы с Сеутой разобраться, не до того.

В апреле 711 года арабский шериф, бербер по имени Тарик ибн Зияд, во главе отряда из пятисот человек переправился через пролив на полуостров. Место их высадки вошло в историю как Тарифа.

Этот отряд совершил пробный набег на территорию Андалусии, разграбил несколько селений и ушёл домой. А в июле Тарик вернулся — но уже во главе двенадцатитысячного войска. Мусульмане без труда разбили силы местного губернатора, после чего принялись одну за другой захватывать области готского королевства.

И тут совершенно внезапно опытным путём выяснились две вещи: у арабов имелись интересы на Пиренеях, а вот до чего им совсем-совсем не было дела, так это до внутриполитической борьбы в вестготском королевстве.

И ему было без разницы, чьи владения захватывать — слуг короля или сторонников юного претендента.

В середине июля 711 года королевская армия, поддержанная несколькими феодалами из противоположного лагеря, дала захватчикам бой близ Гвадалеты. И потерпела поражение. Тело короля так и не было найдено — обнаружили лишь труп его коня с богато украшенным седлом, а также один королевский сапог.

Погиб Родерих или сумел убежать в одном сапоге — доподлинно неизвестно. Арабские источники уверяют, что шериф Тарик лично сразил его в бою и отрезал ему, уже мёртвому, голову. Некоторые христианские апокрифические легенды сообщают, что король бежал, чтобы возглавить сопротивление, ещё в течение некоторого времени сражался с захватчиками и лишь затем погиб. Арабская версия кажется более правдивой.

Позднейшие христианские авторы пеняли королю Родериху за грехи, наперебой утверждая, что вторжение мусульман было Божьей карой за его деяния. Припомнили и графскую дочку, то ли изнасилованную им, то ли вообще не существовавшую. Что касается графа Юлиана, то его участь оказалась горше многих — предателей не жалует никто. Арабы побили камнями его жену, а сына сбросили с башни в Сеуте. Сам же Юлиан окончил свои дни в темнице.

Так завершилась история королевства вестготов в Испании — начавшаяся со вторжения и им же окончившая свои дни.

Александр Свистунов