События 1920– 1930-х годов в СССР, связанные с проводимой руководством страны политикой «коренизации», оказали существенное воздействие на развитие современных украинских земель и южной части России.

Одним из отголосков этого процесса является подписание в январе 2023 года президентом Украины Владимиром Зеленским указа «Об исторически населённых украинцами территориях Российской Федерации», где прямо говорится о Кубани, Стародубщине, Северной и Восточной Слобожанщине в пределах современных Краснодарского края, Белгородской, Брянской, Воронежской, Курской, Ростовской областей России.

Подобные территориальные претензии со стороны Киева к Российской Федерации в очередной раз заставляют обратить внимание на события, происходившие в первой трети ХХ века, которые во многом определили развитие украинского национализма в последующие десятилетия.

Необходимо напомнить, что до разрушения Российской империи ни о каком национальном государстве украинцев не шло и речи, так как политика царского правительства строилась на представлении о триединстве русского народа – великороссов, малороссов и белорусов.

Однако события первых двух десятилетий ХХ века, в рамках которых при немалом содействии Германии шло формирование белорусского и украинского национализма, оказали самое непосредственное влияние на ситуацию в Восточной Европе, вылившись в конечном счете в попытки создания Украинской и Белорусской народных республик (УНР и БНР).

Окончание Первой мировой войны и создание в 1919 году Украинской Социалистической Советской Республики (УССР) ознаменовало новый этап государственного и национального строительства Украины, где немалую роль в последующем сыграла политика «коренизации», проводимая советской властью.

Идеологической основой для проведения этой политики называлось стремление дать «угнетённым царизмом» народам возможность самоопределиться. В этой связи большевиками предполагалось обеспечить равенство и суверенность народов России, отменить всяческие национальные и национально-религиозные привилегии и ограничения, обеспечить свободное развитие национальных меньшинств и этнографических групп, населяющих территорию России, а также предоставить народам право на свободное самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельных государств.

В реальности же за столь громкими лозунгами стояла политическая необходимость укрепления новой – советской – власти. Особенно после создания СССР, где национальный вопрос не мог оставаться нерешённым, в том числе и в связи с оккупацией Польшей западных частей современных Украины и Белоруссии, где массово проводилась полонизация населения.

Новый курс в рамках национального строительства был принят в апреле 1923 года на XII съезде Российской коммунистической партии (большевиков) РКП(б) и затем получил название «коренизации». При этом стоит отметить, что на самом съезде данный термин не употреблялся и получил распространение лишь позже, превратившись на региональном уровне в «украинизацию», «белорусизацию», «узбекизацию». И именно в Малороссии данная политика приняла наиболее масштабный характер, оказав серьёзнейшее влияние на всю последующую историю как УССР, так и современной Украины.

Сама по себе «коренизация» предполагала нивелирование противоречий между центральной властью и населением республик СССР, в том числе за счёт подготовки и продвижения на руководящие должности представителей местных элит, а также расширения использования местных языков и т.п. На Украине данный процесс проходил почти десятилетие и его условно можно разделить на три основных этапа.

Первый этап начался с издания 27 июля 1923 года декрета Совета народных комиссаров (CНК) УССР «О мерах в деле украинизации школьно-воспитательных и культурно-образовательных учреждений», который предусматривал переход на украинский язык преподавания в учебных заведениях. 1 августа того же года вышло постановление «Об обеспечении равноправия языков и о содействии развитию украинской культуры».

По сути, именно эти два документа и определяли основу первого этапа «украинизации», которая развивалась в рамках всеобщей политики «коренизации» и на тот момент отдельно не выделялась центральной властью. При этом, несмотря на то, что языки всех национальностей признавались равноправными, а русский был наиболее распространён, именно украинский был выбран преобладающим в качестве языка «официальных сношений».


Проводить политику «коренизации» должны были местные украинские партийные работники. Однако оказалось, что идейных коммунистов, знающих украинский язык и способных сделать его «орудием коммунистического просвещения трудовых масс» было ничтожно мало. Поэтому в 1923 году стали открывать языковые курсы, а тем, кто отказывался принимать участие в «украинизации», грозили увольнение с работы и прочие неприятности.

Примечательно то, что для контроля был введен институт инспекторов по украинизации, которые могли без предупреждения появляться с проверкой в ​​любом государственном чреждении. Нечто подобное можно наблюдать и в современной Украине в лице так называемых «мовных инспекторов» или «мовного омбудсмена». Однако, несмотря на все старания, к 1925 году в органах власти в УССР удалось «украинизировать» только около 15% делопроизводства, хотя процесс и набирал обороты.

Стоит заметить, что под украинизацию попали не только регионы сегодняшней Украины, но также Кубань и Северный Кавказ. Например, в 1924-1925 годах на Кубани было открыто 150 украиноязычных школ. Все они изначально не пользовались популярностью, да и тех, кто мог в них работать, было недостаточно. Более того, украинизация очень часто встречала сопротивление в народе, в особенности на юге и востоке УССР, где доля «украинского» населения была мала. Украинские книги и газеты плохо продавались, а детей предпочитали отдавать в русские школы.

В сложившейся ситуации советское руководство сделало, по всей видимости, роковой щаг. В 1924 году для ускорения украинизации Всеукраинская конференция Компартии Украины (КП (б)У) обратилась к представителям так называемой украинской интеллигенции, проживавшим в эмиграции, предложив им вернуться на родину и заняться строительством новой жизни.

Через год комиссия по украинизации Политбюро ЦК КП(б)У выступила с аналогичным предложением к галичанам, который уже не первое десятилетие вынашивали откровенно русофобские идеи создания «украинской идентичности». Поэтому появление в УССР одного из идеологов украинского национализма Михаила Грушевского и иных представителей этого идейного течения можно считать переломным этапом в процессе украинизации середины 1920-х годов, повлиявшим как на её судьбу, так и всю последующую историю Украины.

Итогом первого этапа стал резкий рост в УССР образовательных учреждений, работавших на украинском языке. Так, в 1925−1926 учебном году здесь существовало 13350 ликбезов (ликвидация безграмотности за счёт обучение взрослых чтению и письму) на украинском языке, тогда как на русском — 3312. К 1926 году более половины представителей творческой интеллигенции называли себя украинцами. В 1927 году уже работали 14 украиноязычных вузов, 23 двуязычных и лишь 2 русскоязычных.

Ещё один роковой шаг большевиков – перепись населения 1926 года, когда из порядка 29 млн. жителей УССР в украинцы записали 23 млн., а в РСФСР – свыше 7,8 млн. При этом многие новоявленные «украинцы» ранее считали себя русскими или малороссами.


Виктор Городецкий