Я иногда начинаю подозревать сам себя в том, что меня сносит в упрощения, поскольку я принял правду только одной стороны. Вот у Кантора в его стремительно обидиотившихся текстах плотно колосится квасоля про путинский фашизм, а я нередко прибегаю к определению “украинский нацизм”. А вдруг это общий перекос, но только по разные линии фронта?



Начинаю разбираться и прихожу к выводу, что Кантор врет – не знаю, сознательно или в силу внезапно лопнувших гаек. Фашизма, практика которого – это безжалостное выкорчевывание оппонентов, в России нет. Это мягкая авторитарная демократия с элементами инфантилизма некоторых демократических институций по банальной причине – нет традиции парламентаризма и самоорганизации на низовом уровне.

Режим этот (российский) – намного более спокойный и человечный (искренне сознающий себя именно как демократию, а не ее имитацию), чем все, сложившиеся на постсоветском пространстве системы управления, включая прибалтийские, Я бы даже сказал, что Россия задает параметры демократии отпочковавшимся недоустроенным – националистическим или полуфеодальным – территориям, притворяющимся государствами. Но на нее, конечно, оглядываться никто не хочет. Ничего, это ваше дело.

А украинский нацизм – он точно есть. Нацистские преступники – национальные герои. Их именем называют улицу и колбасу. Украина уложила в Донбассе кучу народу, чтобы вернуть туда именно украинскую власть с ее преференциями наспех состряпанному этносу. Она считает, что деление собственного народа по национальному признаку не только возможно, но и является обязательным маневром в броске к национальному государству. Она болеет примитивным унитаризмом, она забрасывает в тюрьмы сотни и тысячи несогласных, она пытает, уничтожает своих граждан без суда и следствия. Фашизм и нацизм в одном флаконе.

Так что нет – я оперирую не уплощенными суррогатами реальности, я говорю правду. А Кантор – дебил, в лучшем случае.

Андрей Бабицкий
Источник